109 
Она уже не сомневалась в том, что Берестов обманут, причем самым жестоким образом (он уехал в тот же день, когда Крымов отправил его в гостиницу, пообещав «сладкую конфету»), но сама уезжать никуда не собиралась. Она ждала развязки, которая не наступала.
Нина, энергичная молодая женщина с лицом лошади, которое обрамляли изумительные рыжие кудри, охотно водила Юлю по магазинам и без умолку рассказывала о Париже.
– Когда я первый раз попала сюда, – весьма эмоционально делилась она впечатлениями двухлетней давности, прогуливаясь с видом пресыщенной парижанки по «Галерее Лафайет» и панибратски поддерживая Юлю под локоток, – то думала, что потеряю сознание… Но потом ничего, привыкла, в Париже главное – это иметь деньги. Без них ты – ничто.
Нина Сулима приехала во Францию по приглашению человека, с которым случайно познакомилась в Москве на вечеринке одного приятеля, актера Театра на Таганке, отмечавшего свое сорокалетие. Было выпито много вина, спето много песен, и в результате она проснулась утром в гостиничном номере в объятиях почти незнакомого ей мужчины, да к тому же еще и француза, имени которого она не помнила. Проснувшись, француз угостил ее кофе и попросил сыграть ему на гитаре и спеть, после чего нежно поцеловал и, сказав, что через несколько часов у него самолет, пообещал прислать ей вызов. «Будешь петь в русском ресторане, я тебе помогу», – такими были его последние слова. А спустя полмесяца Нине действительно пришло сначала письмо, а потом и приглашение в Париж. Больше того, Жорж Фрей, так звали ее нового знакомого, оказавшегося порядочным человеком, не бросавшим слов на ветер, прислал ей деньги на авиабилет и телеграмму с очень нежным и интимным текстом. И Нина, в порыве внезапно нахлынувших романтических чувств, сорвалась со своего безработно-богемного места и полетела навстречу неизвестности, навстречу Фрею.
Жорж был режиссером небольшого театрика в предместье Парижа и, встретив свою протеже, уже на второй день пребывания устроил ее на работу в русский ресторан «Matriochka». Определив ей комнату в квартире, которую он делил со своим другом, эмигрантом третьей волны, клоуном Агаповым, Жорж предложил ей жить с ними вместе. Так Нина Сулима стала ресторанной певицей, сменившей свой привычный репертуар на русские романсы. И наверняка все сложилось бы благополучно, если бы не внезапная трагическая смерть Фрея, погибшего в автокатастрофе в нескольких метрах от своего театра. Неизвестно по каким причинам ее тут же попросили из ресторана (очевидно, после смерти Жоржа нашелся кто-то, посчитавший возможным устроить на ее место другую певицу, тоже русскую), и Нина осталась без работы. И лишь Агапов, в память о своем друге, позволил ей жить в их квартире и даже нашел для нее через своего знакомого Кристиана Броше место домработницы у только что поселившегося в Париже «русского писателя Крымоффа».
Услышав про писателя «Крымоффа», Юля даже остановилась, не веря своим ушам, и с трудом скрыла улыбку.
– Да уж, деньги действительно играют в нашей жизни большую роль, – Юля вежливо поддерживала беседу, с интересом разглядывая проплывающие мимо прозрачные витрины, забитые чем-то безумно дорогим и красивым, – но здесь столько соблазнов, я понимаю…
Они вышли на улицу, увидели зонтики летнего кафе и присели за один из столиков.
– Вы, наверное, устали, а я таскаю вас по этажам… Знаете, а у вас есть вкус. Я наблюдала за вами – вы покупали необычные вещи, стильные и почему-то слегка великоватые. Это для сестры или мамы?
– Нет, – коротко ответила Юля, помня о том, что домработниц не следует подпускать к себе близко.
– Юля, у меня к вам есть один разговор или даже просьба, но я не знаю, с чего начать. Я думаю, только вы мне и сможете помочь…
– Что-нибудь случилось?
– С одной стороны может показаться, что все это несущественно, но для меня это очень важно… Я боюсь вашего Крымова.
Юля подумала о том, что он пристает к Нине, но тут же отогнала от себя эту нелепую мысль: навряд ли кто из женщин мог бы пожаловаться на Крымова в том, что касалось этого вопроса.
– В каком смысле?
– Понимаете, вообще-то я отдаю его белье прачке, она приходит два раза в неделю, забирает грязное и приносит чистое…
Юля широко раскрыла глаза – меньше всего она ожидала услышать о грязных носках Крымова.
– Но ту куртку, которую он залил вином, он сам попросил меня застирать, да и медлить было нельзя и тем более ждать прачку или относить куртку в химчистку. Естественно, я бросилась застирывать, но прежде замочила…
109 
