36 
— Ясно, — промолвила Анна с опасной дрожью в голосе. — Значит, вам с Джессикой позволено перемывать мне кости, мне же нельзя упомянуть ее имя! Это было бы смешно, если бы не было до отвратительного... до отвратительного... — Она не находила слов. — Черт, где Саймон? — воскликнула она, озираясь по сторонам. — Он давно должен быть здесь. — Ей было необходимо уехать.
— Верный оруженосец Саймон.!
— Избавь меня от своего дурацкого, напыщенного тона. По крайней мере, Саймон не видит во мне воплощения зла.
— Возможно, ты намеренно не пробуждаешь в нем низменных желаний.
— Помолчи, иначе будет хуже! — прошипела она. — Побереги свое красноречие для Джессики. Уверена, для нее все твои высказывания достойны быть высечены на камне. Но меня не проведешь! Может, ты и отличный хирург, но это еще не значит, что ты хороший человек.
— В самом деле?
— В самом деле, — ответила Анна. — Странно, что люди восхищаются тобой, порой ты невыносим.
— И ты сердобольно решила меня исправить?
— Нет, но сказка о божественном докторе не вызывает у меня доверия... Саймон, наконец-то! — Она ощутила облегчение.
— Отвечай, что тебя с ним связывает? — бросив взгляд через плечо, требовательно спросил Адам, и настойчивый золотистый огонь вспыхнул в его зрачках.
— Дорогая, прости, что заставил тебя ждать. — Прерывисто дыша, к ним подошел Саймон. — Привет, — коротко бросил он Адаму.
— Ничего страшного, — шелковистым голоском проворковала Анна. — Мы с доктором премило побеседовали. От вас, доктор, всегда узнаешь столько нового, — искренне сказала она Адаму и заковыляла на костылях к выходу.
— Дьявол, Анна, что ты ему наговорила? — спросил Саймон, когда они вышли на улицу. — У него был такой вид... — Он бережно обнял ее за плечи.
— Очень по-мужски — свалить вину за это на меня, — огрызнулась она, сбрасывая его руку.
— Я не думал тебя обвинять, — начал торопливо оправдываться Саймон. — Просто он выглядел таким... таким убитым.
— К твоему сведению, его интересовало, сплю я с тобой или нет.
— Что?
— Нелепое предположение, правда?
— Нелепое? — Он остановился, открывая машину.
— Ты сам знаешь, что нелепое, — немного печально сказала Анна. Жалящий гнев прошел, и теперь она чувствовала себя просто несчастной. — Послушай, не знаю, какая кошка пробежала между тобой и Рейчел, но никогда не поверю, что ты не сделаешь попытки спасти ваш брак. Если, конечно, ты не изменился.
— Ты не понимаешь. — Он обогнул машину, чтобы помочь ей сесть.
— Конечно, быть понимающей — добродетель жены, — сухо заметила Анна, пересиливая себя и принимая его помощь.
Саймон захлопнул дверцу и, криво улыбнувшись, сел на водительское место.
— Ты знаешь, что Рейчел работает на телевидении?
Анна кивнула.
— Ей предложили хорошую должность, но, чтобы ее получить, нужно переехать в другой конец страны.
— Проблема в этом? — спросила она. — Значит, вы не разлюбили друг друга. Просто тебе не хочется покидать насиженное место!
— Не упрощай, — нахмурился Саймон. — Предполагалось, что я смиренно приму ее решение... Рейчел даже не посоветовалась со мной! — горько сказал он. — Что будет с Эмили? Она и без того редко видит мать.
В душе Анна считала, что Саймон тоже поступил не слишком ответственно, сбежав из семьи, но решила придержать свое мнение.
— Ты хочешь поставить Рейчел перед выбором: работа или семья?
— Ради спасения нашего брака, — ответил он уязвленным тоном.
— Вернее, ради удовлетворения твоей гордости, — поправила Анна. — В чем проблема, Саймон? Она будет зарабатывать больше тебя? — По выражению его лица она поняла, что угадала. Мужской эгоизм неискореним. — Разве ты не сможешь найти работу на новом месте?
Саймон был довольно известным на Севере независимым архитектором.
— Если твой брак тебе небезразличен, придется пойти на компромисс. Не мое дело тебе советовать, но, учитывая наше давнее знакомство, думаю, ты не обиделся.
— Я беспокоюсь о тебе, Анна.
— Хорошие друзья должны быть осторожны, чтобы ненароком не обидеть друг друга, — спокойно сказала она.
— Только если дело не касается Адама Дикона! — проворчал Саймон, заводя машину.
— Адам тут совсем ни при чем, — натянуто вымолвила Анна.
На следующей неделе Анна вышла на работу и оказалась завалена ворохом накопившихся дел. Она просиживала в своем маленьком кабинете до позднего вечера, разбираясь с бумагами и обзванивая пациентов, которые должны были прийти на прием. Но в пятницу она освободилась пораньше и уже в восемь часов была дома.
36 
