Последние отзывы

  47  

– Это еще почему?

– Да потому, что в нашей лаборатории работает человек некоего Бобрищева, который постоянно сует во все нос, копается в наших бумагах, а наше начальство закрывает на это глаза.

– Как это?

– А вот так! Дело, видать, серьезное. Насколько я поняла, Корнилов хотел взять у этого Бобрищева анализ спермы, чтобы сопоставить с тем, что прислал нам Чайкин и что было обнаружено на теле и постельном белье Пресецкой. Но все приостановилось после одного телефонного звонка.

– Понятно. Что ж, Бобрищев тоже не сидит сложа руки и пытается всеми способами защититься… Но, думаю, он здесь ни при чем. Постой, так ты считаешь, что отпечатки пальцев на ножницах могут принадлежать тоже Бобрищеву?

– Не знаю. Дело в том, что Корнилов тоже постарался и отпечатки пальцев Бобрищева снял сам, представляешь, когда тот был в прокуратуре. Но сопоставить их я не могу. У нас, лаборанток, свои профили. Иногда мы делимся информацией, но все, что касается Бобрищева, оплачено уже им, понимаешь меня?

– Да уж… – растерялась Юля. Она никак не ожидала от Бобрищева такой активности. Разве так должен вести себя невиновный человек? Хотя, с другой стороны, каждый подстраховывается как может.

– Теперь, что касается твоей просьбы насчет волос. Волосы острижены ножницами, причем следы этих волос присутствуют на всех ножницах. А на самых коротких волосах сохранились частицы пены. То есть волосы сбрили. Скорее всего опасной бритвой. Но очень хорошо наточенной.

– Понятно. Где бы только ее еще найти…

– Юля, я тут узнала от Чайкина, что убита еще одна женщина. Но вроде не изнасилована, а просто удушена. Чудовищно! Она тоже была в парике, не знаешь? Кажется, они были подругами?

– Да, подруги. Но, по-моему, парика не было, иначе я бы об этом знала. Убита Ира Званцева, та самая, которая и обратилась ко мне первая, чтобы я нашла убийцу Пресецкой. Представь, она была и обрита таким же образом, как ее подруга. Тот же почерк, черт бы его побрал! Вам еще не поступили вещдоки с места преступления?

– Поступили. Но их заперли в сейфе.

«Значит, Бобрищев и здесь успел…» – подумала Юля.

– Нора, у меня к тебе еще одно дело есть. Я утром принесу тебе еще один небольшой вещдок. Посмотришь пальчики?

– Приходи… Но насчет коки все же подумай.

– Хорошо, подумаю.

Юля поблагодарила Нору и пожелала ей спокойной ночи.

– Ничего не понимаю, – призналась она Наташе. – Теперь еще этот Бобрищев… И что он так разволновался? Надо бы встретиться с ним и поговорить. Ну что, приехали?

Машина въехала во двор дома, что на улице Жуковского. Юля заглушила мотор, погасила фары и несколько минут еще сидела в машине в непонятном оцепенении.

– Ты что, боишься? – спросила ее шепотом Наташа. – Пойдем, я же буду рядом.

– Да ничего я не боюсь… – ответила, дрожа всем телом, Юля, выходя из машины. – Думаю, я где-то простыла. Меня знобит.

– Неправда. Это нервы. Но будь спокойна – я никому не скажу, какая ты трусиха…

Они вошли в подъезд, поднялись на третий этаж. То есть повторили ночной маршрут, которым ее провел в ту ночь Корнилов. Только теперь двор был черен и пуст, светящиеся окна дома казались совсем маленькими и тусклыми. На лестнице пахло кошками, капустой и камфарой. Отвратительный запах. В лифте, оплеванном сверху донизу и исписанном скабрезными словечками, витал дух тлена и упадка. Под ногами хлюпала моча.

– Странно, раньше я всего этого не замечала. Быть может, потому, что шла по лестнице пешком?

Они остановились перед дверью, за которой находился маленький коридор с тремя дверями: одна вела в квартиру Коршиковых, другая – к Пресецкой, а третья – к соседям, о которых Юля ничего не знала.

Она достала ключи, стараясь держаться уверенно, открыла сначала общую дверь, затем – Зоину.

Оказавшись в квартире, они с Наташей заперлись изнутри, включили свет и двинулись вдоль прихожей в гостиную.

Казалось бы, все выглядело, как и в прошлый раз. Все, кроме полов. Они были чистыми. Непривычно чистыми, словно хозяйка вернулась сюда специально для того, чтобы привести свое жилище в порядок.

– Кто-то помыл полы, – сказала Юля, предлагая Наташе разуться, чтобы не наследить.

– Но ведь квартира опечатана… Кому это могло понадобиться?

– Опечатана-то опечатана, но ведь и мы отлепили бумажку с печатью без труда, значит, это мог сделать и кто-то другой. Я думаю, что это ее муж.

Осмотр квартиры почти ничего не дал, разве что Наташа смогла сама убедиться в том, насколько талантлива была покойная. Юля разрешила ей посмотреть спрятанные в кладовке работы.

  47