9 
Возвращение домой согревало душу.
Клик-клик.
В Детройте мы пересели на самолет до Эсканобы, что на северном берегу Мичигана. И чем ближе становилось мое пасторальное детство, тем больше наплывало воспоминаний. Я постоянно указывал Коре то на одну, то на другую достопримечательность, занимательные истории сами слетали с языка.
Багажа у нас не было — только сумки через плечо. Сойдя с самолета, мы взяли напрокат машину и по автостраде 41 проехали вдоль берега к северу, в выезду из города. Через несколько миль мы свернули на шоссе Джи-38 к Корнеллу. Темно-зеленый косматый горизонт казался удивительно близким, и мое воображение, опережая события, устремилось вперед.
— Все же, думаю, надо было предварительно позвонить, — не в первый раз сказала Кора. — За пять лет многое могло измениться.
Пять лет?.. Неужели так долго я не был дома? Как-то я выпалил эту цифру не задумываясь. Так сколько же лет прошло? Ни в прошлом — 1994-м, ни в позапрошлом году я, точно, Флориду не покидал. В 1992-м… Я не мог припомнить, что делал в этом году.
— Знаешь, я немного побаиваюсь знакомства с твоими.
Дорожный указатель обещал Багдад через 15 миль после Корнелла. Как мне и подсказывала память.
Я повернулся к Коре.
— Тебе нечего бояться, все будет хорошо.
Да и как иначе? Чем ближе мы подъезжали к Багдаду, тем меньше я беспокоился о будущем. Главное, что мы вместе.
Крошечный Корнелл, очевидно, за несколько лет сильно изменился — я ничего не мог узнать. Но шоссе, старая железнодорожная ветка, водонапорная башня — все было до боли знакомо.
— А вот это что-то новое, — сказал я после долгого молчания.
Бензоколонка на краю Багдада оказалась маленьким и ветхим строением, а не крупной станцией от "Ангро Энерджи", которую я так отчетливо помнил. У въезда в поселок стоял новый знак "Багдад. Нас.-442".
Я притормозил до требуемых 30 миль в час и поехал по единственной дороге, которую в черте поселка с известной натяжкой можно было бы назвать улицей. Неасфальтированные дорожки, поросшие кое-где травой, развалюхи-сараи и кособокие домики с облупившимися фасадами…
Эта улица не имела ничего общего с той, которую я помнил. Возможно, та находилась на другой стороне поселка.
Конца улицы мы достигли неожиданно быстро. Промелькнуло последнее здание, и начались поля.
Нет, не может быть. В детстве меня окружало некое подобие если не столичной жизни, то уж, во всяком случае, в которой существовали города, — не эта Богом забытая дыра. Я помнил… что-то большее. Где красная кирпичная школа с черными пожарными лестницами, где белая церковь со шпилем, где театр? Где, наконец, дом моих родителей?
Я вел машину, растерянно глядя по сторонам, и Кора, наверное, догадалась: что-то здесь не так.
Я затормозил, прижавшись к правой обочине, развернулся — движения, собственно, не было никакого, даже сейчас, в разгар лета — и медленно поехал назад, в ту часть поселка, которую условно можно было бы назвать центром. Мимо проплыли старые фасады четырех магазинов, совершенно мне незнакомых.
"Кафе". Хорошая идея. Я припарковал машину — с таким же успехом можно было оставить ее посреди улицы — и мы зашли в кафе.
Кроме нас, посетителей не было. Мы сели у стойки и заказали охлажденный чай. День выдался жаркий, и, наверное, неудивительно, что я вспотел.
— Вы не знаете здесь в округе семью Белпатри? — спросил я усталую официантку.
— Кого?
— Белпатри, или что-то похожее, не помню…
— Нет. — В этой женщине — владелице или совладелице кафе — безошибочно угадывался старожил. — Вроде в Перронвиле есть Беллы, — добавила она.
Расплатившись, мы сели в машину и медленно поехали по шоссе к югу. Я внимательно всматривался в боковые улочки — и ничего. Все выглядело совершенно иначе.
На краю поселка я свернул на заправку и залил бензин. Электрической подзарядкой здесь и не пахло — так далеко на север от Солнечного Пояса электромобили, как видно, не дошли. А на новой станции «Ангро», которую я вроде бы помнил, — действительно помнил! — подзарядочные устройства были.
Заправщику пришлось выдержать ту же серию вопросов о семействе Белпатри.
Увы, эту фамилию он слышал впервые.
Не успел я завести двигатель, как Кора спросила:
— Ты помнишь улицу, на которой стоял твой дом?
— Конечно. Беда лишь в том, что это ложная память.
9 
