148 
— Ваша светлость! Я и не ждал вас! Если бы я знал о вашем приезде, встал бы пораньше и удостоверился, что все надлежащим образом готово к вашему визиту.
— Даже не трудитесь умасливать меня, — оборвал Стивен резким от гнева тоном. — Перейду сразу к делу. Вы никогда больше не будете обращаться к Александре. Никогда не заговорите с ней в жестокой манере, никогда не предложите ей оказать какие‑либо услуги ради того, чтобы обеспечить вас средствами к существованию, — и вы никогда не попросите у нее денег. Я достаточно ясно выражаюсь?
Эджмонт побледнел.
— Вы неверно поняли, ваша светлость… — залепетал он.
Стивен поймал себя на том, что стоит сжав кулаки, готовый в любой момент наброситься на этого презренного пьяницу. И это он, который никогда никого не бил — исключая разве что Алексея! Стивен содрогнулся и попытался взять себя в руки.
— Она — моя дочь, — принялся оправдываться Эджмонт. — Я никогда не был жесток или…
— Замолчите! — грубо оборвал Стивен.
Барон тотчас закрыл рот.
— Александра находится под моей защитой, и никому не позволено плохо обращаться с моими подопечными. Я понятно выражаюсь?
Эджмонт кивнул, теперь его лицо было пепельно‑бледным.
— Сколько вы должны?
— Что?
— Думаю, вы прекрасно слышали меня, Эджмонт. — Стивен смотрел с такой ненавистью, что, если бы взглядом можно было убивать, барон тут же свалился бы замертво.
Вспыхнув до корней волос, Эджмонт пробормотал:
— Примерно тысячу фунтов плюс‑минус пару гиней.
— Отдадите мне ваши счета. Я оплачу их за вас.
Эджмонт в изумлении воззрился на герцога:
— Счета в кабинете, ваша светлость.
Барон двинулся было за бумагами, но Клервуд остановил его:
— Подождите. Есть кое‑что еще. Я буду содержать вас и двух ваших дочерей. Деньги, которые я буду выделять, вы будете использовать исключительно на покупку еды и одежды, а также на ежедневные расходы — а не спускать на покер и рулетку, на скачки или выпивку. Я предупреждаю вас, сэр. Если я узнаю, что вы неправильно расходуете ежемесячное содержание, заберу вас из этого дома и брошу в долговую тюрьму. Вы меня поняли?
Эджмонт поспешил ответить:
— Понял, ваша светлость, понял, и я восхищен, действительно восхищен вашим решением! Но у меня, разумеется, будет небольшая сумма, которая позволит мне весело проводить время по ночам?
Стивен почувствовал прямо‑таки безграничное отвращение. Пагубные привычки этого человека превратились в болезнь. Эджмонт никогда не научится сдерживать себя, и у Стивена не было ни малейшего намерения поддерживать любовь барона к азартным играм и спиртному. И хотя на самом деле Клервуд никогда бы не смог поместить Эджмонта в тюрьму, в его силах было вывести сестер Александры из‑под опеки отца. Стивен подумал о том, что было бы лучше, если бы Эджмонт одумался и встал на путь выздоровления. И все же не было ничего худого в том, чтобы повторить свою угрозу:
— Если вы злоупотребите моим расположением, окажетесь за решеткой.
— Я понимаю, — коротко ответил Эджмонт.
Стивен не сомневался в том, что две дочери барона стояли у двери и подслушивали, внимательно ловя каждое слово, поэтому позвал:
— Леди, пожалуйста, войдите.
Дверь распахнулась, и в гостиную, потрясенно глядя на герцога, впорхнули две девушки.
Улыбнувшись, Стивен вручил Оливии чек на внушительную сумму:
— Это на новый гардероб и любые другие потребности, которые могут возникнуть у вас и вашей сестры.
Оливия даже не взглянула на щедрое подношение, ее глаза наполнились слезами.
— Мы не можем это принять, — прошептала она, все больше напоминая Клервуду свою старшую сестру.
Кори толкнула Оливию и поспешила сказать:
— Премного благодарны вам, ваша светлость.
Теперь она была содержанкой.
Не ощущая ни капельки стыда, Александра улыбнулась и почувствовала приятное покалывание, охватившее все тело. В сущности, она была наполнена радостью и счастьем. Прекрасный образ Стивена не выходил из головы. Перед глазами стояли его улыбка, нежные синие глаза. Они стали любовниками — а еще Александра была глубоко, безвозвратно влюблена в него.
Сейчас, в полдень, она приводила в порядок одно из давнишних платьев леди Хенредон, это потрясающей красоты, из кружев и шифона, творение парижской высокой моды. Сосредоточиться на работе было трудно.
148 
