13 
Лоренцо вдруг поднял голову и улыбнулся, и Эллери поняла, что была застигнута в тот момент, когда пристально смотрела на него. Она немедленно принялась за спагетти.
— Ну, так расскажите мне о своем деловом предложении, если такое действительно существует, — произнесла она.
— Вы не верите мне? — удивленно спросил Лоренцо. — Между прочим, мне принадлежит сеть универмагов «Де Люка». Слышали о таких?
Эллери кивнула. Конечно, она слышала. Магазины «Де Люка» были почти в каждом крупном европейском городе. Хотя она вряд ли назвала бы их универмагами. Они были слишком фешенебельными. Она не смогла бы позволить себе что-то приобрести в них. Ей следовало бы догадаться, как только она услышала фамилию Лоренцо.
Он действительно снизошел, остановившись в Мэддок-Маноре и флиртуя с ней. Развлекался.
— Амелия разыскала ваше поместье, чтобы устроить здесь презентацию одежды, — продолжал Лоренцо. — Эта презентация откроет новую линию одежды от-кутюр, которую я подготовил, и я буду рад сделать это именно здесь.
Эллери недоверчиво уставилась на него, сразу забыв и о еде, и о своем страстном желании.
— Вы собираетесь устроить фотосессию моделей здесь?..
Лоренцо улыбнулся:
— Разве это так уж странно?
— Вообще-то да. В Англии десятки… сотни старых домов, которые находятся в гораздо лучшем состоянии, чем мой. Мне больно это говорить, но все совершенно очевидно. Зачем вам надо было выбирать такое… третьеразрядное место?
— Вы не слишком высокого мнения о своем доме.
— Я честна. Чего не могла бы сказать о вас.
— Мэддок-Манор имеет определенную… атмосферу… которая нам нужна.
Эллери с минуту пристально смотрела на него, пытаясь постичь смысл того, что он говорил. Она чего-то недопонимала. Один из самых элитных универмагов Европы захотел рекламировать свою новую эксклюзивную марку одежды в каком-то разваливающемся доме в глубинке графства Суффолк? Она прищурилась:
— Жалкую атмосферу, да?
— Жалкую? — недоуменно переспросил Лоренцо, словно это слово было незнакомо ему. Не успела Эллери ответить, как он протянул руку и коснулся большим пальцем уголка ее рта.
Она инстинктивно разжала губы. Легкий вздох, вырвавшийся у нее, полностью выдал ее. Лоренцо улыбнулся еще шире и пробормотал:
— У вас тут капелька соуса.
Эллери почувствовала, что покраснела до корней волос. Она всегда легко краснела, и ненавидела эту свою особенность, особенно сейчас, потому что Лоренцо, безусловно, заметил, как действует на нее.
Она встала из-за стола, почти не глядя, схватила тарелки и понесла их в раковину.
— Эллери? — окликнул он ее мягко с вопросительной интонацией.
Она поставила тарелки в раковину. Чувственность и инстинкт самосохранения боролись в ней. Эллери услышала, как он вышел из-за стола, как встал за ее спиной, ощутила жар его тела и его силу. Даже почувствовала уже знакомый ей запах его лосьона.
— Зачем вы это делаете? — спросила она тихо.
— Делаю что? — спросил Лоренцо вкрадчивым голосом.
Эллери повернулась.
— Дразните меня, — сказала она по-прежнему тихо. — Этим нелепым деловым предложением… — Она замолчала, чтобы не показывать, как сильно действовали на нее его небрежные легкие прикосновения и заигрывания. — Развлекаетесь, потому что ваша любовница слишком рано уехала? Решили, что, поскольку рядом нет никого другого, и я сойду? — выпалила она. — Я не нуждаюсь в вашей жалости, мистер…
Он прижал палец к ее губам, чтобы она замолчала.
— Вы считаете, что я жалею вас?
— Я знаю, что это так. — Она прерывисто дышала, потому что его палец все еще лежал на ее губах, и она чувствовала соленый вкус его кожи. — Я вижу это каждый раз, когда вы обводите взглядом этот дом. Вы считаете его хибарой, рассыпающейся развалиной, как ваша… ваша любовница выразилась вчера вечером!
Эллери дышала сейчас учащенно и тяжело. Она была зла, злее, чем этого требовала ситуация. Лоренцо напомнил ей ее отца. Он относился к Амелии и к ней так, как ее отец относился к ее матери, которую мог, в зависимости от своего желания, то терпеть, то бросать без всякого сожаления, не думая о том, какую душевную боль ей причиняет.
— Амелия мне не любовница, — холодно сказал Лоренцо.
Эллери недоверчиво фыркнула, хотя и ощутила нелепую вспышку надежды при этих словах.
— И вы хотите, чтобы я этому поверила?
13 
