29 
Он поднял брови. В ее голосе слышалось беспокойство, и ему это тоже нравилось.
— Что ж, в этом есть своя правда, дорогая. Должен вам со всей откровенностью сказать, что я не желаю слишком долго ждать, пока эти мечты воплотятся в действительность.
Ей нужно было остыть, нужно было что-то делать с руками. Пытаясь одним выстрелом убить двух зайцев, она подняла свой стакан с вином и отпила из него.
— Это что, угроза?
— Тея! — в его голосе звучало бесконечное терпение, и это его самого удивило. Никогда раньше он не проявлял особого терпения, скорее наоборот. — Мы оба знаем: то, что было между нами, нельзя считать угрозой. Это было прекрасно. — Он тронул ее волосы. — А если мы окажемся где-нибудь вдвоем, это будет еще прекраснее. — В его глазах появилась решимость. — Я хочу вас, Тея, ужасно хочу. И с этим ничего не поделаешь!
— Сдается мне, что вы уж очень многого хотите. Вы хотите вернуть Лиз.
Вы хотите поймать и наказать тех подонков, которые удерживают ее вдали от родителей. Вы хотите сделать это своими силами, но с моей помощью. И… — она снова отхлебнула вина и хладнокровно посмотрела на Колта, — вы хотите спать со мной.
Она восхитительна! — подумал он. Ей бы почувствовать малую толику того желания и отчаяния, которое он испытывал. Тогда бы она не говорила об этом так, будто речь идет о погоде на завтра.
— Что ж, все верно. А почему бы вам теперь не рассказать, чего вы хотите?
Боюсь, я слишком хорошо знаю, чего хочу, подумала она, и это очень легко заметить.
— Разница между мной и вами, Найтшейд, в том, что я знаю — вы не всегда получаете то, что хотите. А сейчас мне пора. У меня был трудный день. Увидимся завтра. У нас будут донесения от Минны. Они могут кое-что изменить.
— Хорошо.
Надо бы отпустить ее, думал он.
С такой женщиной всегда проблемы. Мужчина хочет соблазнить ее и в то же время мечтает, чтобы она сама пришла к нему.
— Тея?
Она помедлила в дверях кухни и оглянулась.
— Да?
— А что мы будем делать с этим?..
Она устало вздохнула.
— Не знаю, — честно призналась она. — Хотела бы я знать…
На следующее утро в девять тридцать Колт прохлаждался в кабинете Алтеи. От нечего делать он порылся в бумагах на ее столе. Рапорты, как он заметил, были написаны особым полицейским языком, одновременно лаконичным и цветистым. Такие-то нарушали безопасность движения, такие-то — общественный порядок, подозреваемые в том-то были арестованы тогда-то и там-то.
Она пишет очень хорошие рапорты, подумал он, если судить с позиций этой помойной бюрократии. Великая правозащитница Грейсон!
И он закрыл папку. Может быть, его самая большая проблема заключалась в том, что он видел в ней больше, чем исполнительного полицейского. Он вспомнил ее с оружием в руках, твердую, как скала, в то время как ее глаза были полны страха и ожидания.
Он видел ее с ребенком, полную нежности и сочувствия. А как она отвечала на его импульсивные и страстные объятия!
Однако его главной целью была Лиз. Но Алтея сидела в нем как заноза, болезненная, все время напоминающая о себе и трудноизвлекаемая. Это злило его, действовало ему на нервы. И когда она вошла в комнату, он начал ворчать:
— Я вас жду уже целый час! У меня нет на это времени.
— Очень плохо. — Она бросила на стол еще одну папку и тут же заметила, что ее бумаги трогали. — Вы, наверное, слишком много смотрели телевизор, Найтшейд. Это единственное место, где полицейские работают, не считаясь со временем.
— Я не полицейский, — сварливо заметил он.
— Оно и видно. В следующий раз, когда будете меня ждать, извольте не совать нос в мои бумаги.
— Послушайте, лейтенант… — Он осекся и выругался, так как в эту секунду зазвонил телефон.
— Грейсон. — Разговаривая, она уселась в кресло, держа наготове карандаш. — Да-да. Я получила. Быстро сработано, сержант. Ценю. Уверена, что смогу еще выше оценить вас. Еще раз спасибо.
Она положила трубку и сразу же начала набирать номер.
— В Канзас-Сити засекли мать Джейд, — пояснила она. — Собиралась уехать из Канзаса в Миссури.
— Джейд с ней?
— Это я и пытаюсь выяснить. — Алтея взглянула на часы. — Вечером она обслуживает столики. Будет здорово, если я ее поймаю дома в этот час.
Колт хотел что-то сказать, но Алтея предостерегающе подняла руку, призывая к молчанию. Он взял трубку параллельного аппарата.
29 
