158 
Вдруг Фрэнк резко выпрямился и встряхнулся, как собака, выбравшаяся из-под дождя.
– Где.., почему я… – забормотал он. – Она уже.., она уже…
– Кто – она, Фрэнк? – спросил Бобби.
– Она пришла? – Взгляд Фрэнка прояснился. – Уже пришла, да?
– Кто, кто пришел?
– Смерть, – прохрипел Фрэнк. – Уже пришла? Уже все?
***
Золт неслышно крался по коридору к двери библиотеки, откуда доносились голоса. Один голос он сразу узнал: Фрэнк. Золт стиснул зубы.
Лилли утверждала, что Фрэнк совсем расклеился. Телекинетическим даром он владел из рук вон плохо, поэтому Золт не терял надежды, что в один прекрасный день брату не удастся улизнуть, и уж тогда ему конец. Неужели этот прекрасный день настал?
Он заглянул в дверь и увидел женщину. Она сидела к нему спиной, но Золт не сомневался, что это та самая женщина, чей образ, осиянный нездешним светом, он видел, читая мысли Томаса.
Перед ней лицом к двери сидел Фрэнк. При виде Золта он вытаращил глаза. Может, Лилли и не ошибалась насчет его помрачения рассудка, но сейчас помрачения как не бывало: убийца матери в любую минуту мог испариться, уйти прямо из рук.
Поначалу Золт думал послать в библиотеку силовую волну, перевернуть все вверх дном, поджечь книги, перебить лампы и, воспользовавшись паникой, напасть на Фрэнка. Однако, поняв, что брат с перепугу вот-вот растворится в воздухе, он решил действовать иначе.
Одним прыжком он подлетел к женщине, правой рукой обхватил ее сзади за шею и резко прижал к себе. Пусть видят: стоит кому-нибудь пошевелиться – и он сломает ей шею. Но женщина не испугалась. Ее каблук вонзился в ногу Золта, царапнув по голени. Боль адская. Видать, насобачилась в боевых искусствах. И вырывается умело. Золт еще сильнее прижал ее шею, перекрывая дыхание. Так она быстро присмиреет, если жизнь дорога.
Фогарти встревожился, но не двинулся с места. Зато ее муженек мигом вскочил с дивана и выхватил пистолет. Ишь, какой прыткий! Но до этих двоих Золту дела не было, он впился глазами в брата, который поднялся с кресла и уже было приготовился смыться в Пуналуу, Киото или куда-нибудь еще.
– Стой, Фрэнк! – рявкнул Золт. – Не вздумай удариться в бега. Пора нам свести счеты, пришло время расплатиться за смерть матери. Сейчас же ты вернешься домой, и да настигнет тебя гнев Господень! Я буду там вместе с этой девкой. Она, кажется, взялась тебе помогать? Вряд ли тебе приятно будет видеть, как она мучается.
А муженек ее того и гляди наделает глупостей. Увидав Джулию в руках Золта, он вошел в раж и навел на него пистолет. Целится, стараясь не попасть в жену. И хотя Золт закрылся телом жертвы, как щитом, и пригнулся, он все же побаивался, как бы сумасброд сгоряча не выстрелил ему в голову. Лучше убраться от греха подальше.
– Возвращайся домой, – приказал он брату. – Я буду ждать на кухне. Там я с тобой и покончу. Разделаюсь с тобой – отпущу ее на все четыре стороны. Отпущу, клянусь именем матери. Но если через пятнадцать минут ты не явишься, я разложу эту негодницу на столе и славно поужинаю. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя сердобольная помощница досталась мне на ужин, а, Фрэнк?
Перед самым исчезновением Золта прогремел выстрел. Действительно ли Бобби выстрелил или Золту только показалось, не имело уже никакого значения. Слишком поздно. В следующую минуту Золт материализовался в кухне дома на Пасифик-Хилл-роуд. Правой рукой он прижимал к себе Джулию Дакота.
Глава 56
Забыв об опасности, которой чревато каждое прикосновение к Фрэнку, Бобби схватил клиента за лацканы и толчком притиснул к жалюзи на окне библиотеки.
– Слышал, что он сказал, Фрэнк? Не вздумай бежать. Только попробуй опять исчезнуть: я повисну на тебе и не отпущу, куда бы ты меня ни занес. Ей-богу, ты у меня пожалеешь, что достался на расправу мне, а не Золту!
Чтобы показать, что он не шутит, Бобби саданул Фрэнка о жалюзи и услыхал за спиной тихий вызывающий смешок Лоренса Фогарти.
В глазах клиента отразились ужас и смятение. Бобби понял, что угрозами он своего не добьется. Наоборот, если у Фрэнка и было желание спасти Джулию, то со страху он поспешит убраться восвояси. Но Бобби устыдился своей горячности не только поэтому. Ему бы попробовать уговорить Фрэнка, а он сразу лезет на него с кулаками. Неужели и он готов обращаться с человеком как с куском мяса? Неужели и он усвоил циничные принципы, по которым растленный старикашка жил всю свою жизнь? Эта мысль почти так же нестерпима, как и страх потерять Джулию.
158 
