Особенно,... 
65 
– Извините. Такой уж я чистюля.
Это Бобби уже заметил: весь дом – пол, стены, двери из светлого дуба и современная мебель – блистал безукоризненной чистотой.
– Тридцать лет в морской пехоте – не шутка. Там-то я и научился уважать порядок, дисциплину, опрятность. Года два назад, когда умерла Шарон – это моя жена, – стал я за собой замечать, что совсем свихнулся на чистоте: почитай, два раза в неделю закатываю генеральную уборку. И так почти полгода после похорон. Вроде руки заняты – и на душе не так тяжело. Сколько я потратил на всякие пятновыводители, стиральные порошки, бумажные полотенца – страшно вспомнить. Это же никакой пенсии не хватит. Я и сейчас вон какой аккуратист, но до таких крайностей, как в ту пору, не дохожу.
Когда появились Бобби и Джулия, Хэмпстед как раз варил кофе. Предложил по чашечке и гостям. На чашках, блюдцах и ложках не было ни единого пятнышка. Хозяин протянул супругам две аккуратнейшим образом сложенные салфетки и сел напротив.
Дакоты рассказали о цели своего прихода.
– Все верно. Я знал Джима Романа, – признался Хэмпстед. – Славный сосед. Он был вертолетчиком на базе ВВС в Эль-Торо. Последнее место моей службы перед уходом на пенсию. Джим был добряк каких мало. Попросишь – отдаст последнюю рубаху, да еще денег предложит, чтобы хватило на подходящий галстук к этой рубахе.
– Почему вы все время говорите "был"? – спросила Джулия.
– Он погиб при пожаре? – встревожился Бобби, вспомнив обгоревшие кусты и темную от золы бетонную площадку.
Хэмпстед помрачнел.
– Нет. Он погиб через полгода после Шарон. То есть.., ну да, два с половиной года назад. Его вертолет разбился на маневрах: Джиму тогда было сорок один год, он на одиннадцать лет младше меня. Осталась жена Мэрели, четырнадцатилетняя дочка Валери и сын Майк двенадцати лет. Чудные детишки. Вот такое страшное горе. Жили они дружно, и гибель Джима их прямо подкосила. Была у них какая-то родня в Небраске, но поддержать все равно некому.
Хэмпстед устремил невидящий взгляд мимо Бобби, на тихо гудящий холодильник.
– Ну я и стал к ним захаживать. Помогал Мэрели советом насчет расходов, был опорой в трудную минуту. Захотят детишки выговориться, отвести душу – я опять тут как тут. То в Диснейленд свожу, то еще куда. В общем, сами понимаете. Мэрели частенько твердила, что меня им Бог послал. А на самом-то деле они были мне нужнее, чем я им. В этих хлопотах и мое собственное горе мало-помалу забывалось.
– Так пожар случился недавно? – спросила Джулия.
Вместо ответа Хэмпстед встал, вынул из шкафчика под мойкой баллончик с моющим составом, взял посудное полотенце и принялся протирать дверцу холодильника, которая и без того была чиста как операционный стол.
– Валери и Майк оказались замечательными детишками, – продолжал он. – Через год я уже совсем стал их считать своими – у нас с Шарон детей не было. А Мэрели еще долго убивалась по Джиму, года два, наверно. Потом вспомнила, что она как-никак женщина в самом соку… Может, то, что между нами завязалось, Джиму бы не понравилось. А впрочем, думаю, он был бы только рад за нас. И не страшно, что я на одиннадцать лет старше ее.
Надраив холодильник, Хэмпстед отступил в сторону и придирчиво осмотрел дверцу: не осталось ли каких пятен? Только тут он словно расслышал повисший в воздухе вопрос Джулии и неожиданно сказал:
– А пожар произошел два месяца назад. Просыпаюсь как-то ночью – сирены надрываются, за окном полыхает рыжее пламя. Встал, выглянул в окно…
Он отвернулся от холодильника, обвел взглядом кухню, направился к облицованной кафелем стойке и, попрыскав из баллончика, стал протирать блестящую поверхность.
Джулия посмотрела на Бобби. Тот покачал головой. Они молчали.
Наконец Хэмпстед вернулся к рассказу:
– Я примчался туда раньше пожарных. Вбегаю в прихожую – и сразу к лестнице: спальни-то на втором этаже. А подняться не могу: жар нестерпимый, дым. Зову, зову – никто не откликается. Если бы кто-нибудь подал голос, я бы, может, и полез наверх, и на огонь не посмотрел бы. А потом я, наверно, потерял сознание, и пожарные вынесли меня наружу. Помню только, что лежу на лужайке перед домом, кашляю, задыхаюсь, а надо мной санитар с кислородной подушкой.
– Все трое погибли? – спросил Бобби.
– Да.
– Отчего начался пожар?
– Толком никто не знает. Поговаривают о коротком замыкании. Сомнительно. Одно время подозревали поджог, но доказательств не нашлось. Да и какая разница, правда?
65 
