11 
Бабушка пожала плечами и сунула в рот хинкал.
Уй, как я боялась теперь ходить на кладбище. Если Абидат туда ходит, я больше в жизни туда не пойду. И лепешку у нее никогда не возьму! В нее точно вселился шайтан! Я вспомнила про сахар в кармане и потрогала его рукой — четыре больших куска. Бабушка изобьет меня, если узнает, что я его своровала.
— Что там у тебя в кармане? — спросила бабушка.
Она все видит.
— Это камень от шайтанов, — наврала я.
— Правильно, носи его всегда с собой. Если увидишь Абидат на дороге, сразу потрогай камень, и ничего не будет. Повторяй всегда «Бисмилляхи рахмани рахим». Деда Ахмеда только эти слова спасли.
— Бабушка, почему они деда Ахмеда спасли?
— Может, хватит сказки на ночь рассказывать? — недовольно сказал дедушка.
— Какие сказки? Правда это! Один раз такое было: уснул дед Ахмед, а посреди ночи — стук в дверь. Открывает — сосед там. Что такое, спрашивает. Тот говорит: иди, мол, за мной. Пошли они, пошли по дороге, за село вышли, речку перешли, на поляну вышли. А на поляне — шум, гам, музыка, все село собралось, как будто пехлеваны приехали. Скатерть на земле расстелена, на ней еды — сколько хочешь. Дед Ахмед взял хлеб и уже хотел откусить, но по привычке сказал: «Бисмилляхи рахмани рахим»! Аха, и вот тут, в этот самый момент, просыпается он и видит, что один на поляне сидит, а в руке у него не хлеб, а лепешка навоза… Аха-ха, вот как шайтан его туда завел, а молитва спасла. Короче, вот такое с дедом Ахмедом было.
«Бисмилляхи рахмани рахим», — повторила я про себя и потрогала сахар.
А вдруг он сейчас тоже превратится в навоз, подумала я. Ой, как мне стало страшно. Незаметно я ковырнула один кусок ногтем, потом вытащила руку из кармана и облизала палец — он был сладкий.
После хинкала мы пили чай вприкуску. Бабушка принесла вазочку с мелко наколотым сахаром и поставила ее посередине клеенки. Ну почему она такая жадная? У нее в комнате целый мешок!
Я протянула руку и взяла один кусочек, хотя у меня в кармане лежало четыре больших. Я выпила с ним целых два стакана, и бабушка хвалила меня за это.
Она достала из кисета, который всегда висел у нее на поясе, щепотку табака и засунула ее в нос. Ее нос покраснел, как недозрелая слива. Мы с мамой всегда хохотали, когда она чихала.
— Закрывайте рот, когда смеетесь! — ругалась бабушка. — Шайтан залетит!
Никто ничего не заметил…
* * *
— Дедушка, а Бог есть? — спросила я утром дедушку по Дороге на почту.
— Есть, — сказал дедушка.
— А шайтан есть?
— И шайтан есть.
— Дедушка, а где он живет?
— Нигде. Туда-сюда по свету ходит. Своего дома у него нету.
— А в наше село он откуда пришел?
— С войны пришел. Вон видишь те горы? — Дедушка показал желтым пальцем на передние горы, которые начинались за родником. — Там сейчас война идет. Там наши братья живут, считай что родственники наши. Их там сейчас много-много убивают. Столько там сейчас всего темного, что шайтаны туда со всего мира слетелись. Шайтанам хорошо там, где людям плохо.
— Дедушка, а кто наших братьев убивает?
— Урусы убивают.
— А кто такие урусы?
— Это другие люди, в России они живут.
— А Россия — это за какими горами?
— Там — далеко. — Дедушка махнул рукой. — Это в Москве.
— Дедушка, а ты был в Москве?
— Вах, что я — по телевизору Москву не видел?
— Дедушка, я тоже хочу Москву посмотреть.
— Тебе это зачем надо? Тебе это не надо. Вырастешь, замуж выйдешь. Москва тебе не нужна. Ничего там хорошего нет. Женщине что надо? В своем родном селении жить, за мужем ухаживать, детей воспитывать. Это мужчины пусть туда-сюда едут, деньги зарабатывают.
Я помню, как в тот день было жарко. Мы зашли в магазин, и дедушка купил мне ирис «кис-кис». Конфеты так расплавились от жары, что я еле сняла с них обертку. В магазине было столько мух, я поэтому не люблю летом туда заходить. На потолке высели липкие ленты. Ой, сколько мух на них прилипло! Я хотела спасти одну, она была такой жирной и громко жужжала. Наверное, недавно прилипла. Я представила, что было бы, если бы я сама была мухой, прилипла к ленте, и ни туда, ни сюда. Как мне жалко ее стало, честное слово! Я взяла ее пальцами, чтобы спасти, и дернула. Я подкинула ее на ладони, но она не полетела — упала на пол. Оказывается, ее лапы остались на ленте. Бывает же… Я смотрела на муху, как она дергается на полу. И тогда шайтан снова заговорил со мной.
11 
