Последние отзывы

  40  

— Зачем диплом? — спрашивала она. — Диплом родственникам мужа в карман не положишь. Им хорошее приданое подавай.

— Еще как положишь! Вот я тебе говорю, еще как! Сейчас в городе, ты не знаешь, все хотят, чтобы у невесты диплом был. Выйдет замуж, работать все равно не будет, а образованная невеста — это престиж.

— Престиж-местиж, не знаю я, что это такое, — сказала бабушка и чихнула. Она теперь чихала, даже когда не нюхала табак.

— Я тебе говорю, пусть диплом будет. На третьем курсе выйдет замуж, захочет муж — будет учиться, не захочет — за сессии сам заплатит, она дома будет сидеть. Я, что ли, не знаю, как это делается?! Вон мой Русик юридический окончил, поженился, в Москву уехал. Там работает на фирме. У жены тоже диплом — мед. Она дома сидит.

— Э-э-э, — не соглашалась бабушка. — Придумали — учиться. Профессором же не станет. Только мое имя будут на языках полоскать. Я ее замуж выдам, тогда умру спокойно — все, камень с моих плеч долой упадет.

— Я за ней сама следить буду! Ты мне не доверяешь, что ли?! Мне ты не доверяешь?! Я Айше обещала, я свое обещание выполняю.

Услышав имя моей матери, бабушка заплакала. У нее из глаз вышли две-три слезы, она вытерла их и успокоилась.

— Дорого поступать, — сказала она. — Говорят, десять— двадцать тысяч долларов надо в университет платить. Где такие деньги брать? Хаджи-Мурад еще из России не приехал. Деньги привезет, на них год жить. Ворота надо новые поставить. У всех новые. Кровь из носа — надо новые ворота.

— Вагаб уже в университете договорился, у него там блат. Тысяч пять заплатим мы сами, и все. Ты мне согласие дай и считай, что она уже поступила. Считай, что диплом у нее уже в кармане.

— Астагфирулла, какие деньги!

— Я Айше обещала, я заплачу. Деньги у нас есть, а чужих мы не считаем.

— Ты мне за нее отвечаешь, — бабушка вздохнула.

— Я же тебе сказала — глаз с нее спускать не буду. Вот увидишь еще, как удачно она замуж выйдет. Может, за прокурорского. В нашем доме такие соседи живут — один замглавы администрации, другой глава, судья есть, МВД, ФСБ, Шестой отдел — все что хочешь.

— Только если узнаю, что брюки надевает, сразу приеду, изобью и заберу обратно в село, — сказала бабушка. По ее лицу было видно — она в мечтах уже выдавала меня замуж за прокурорского.

— Ты кому не доверяешь? Ты мне не доверяешь? Она мне что, не родная? Я что, не тетя ей?

Они сидели рядом — бабушка и тетя Зухра. Бабушка маленькая, как сверчок, тетя Зухра — большая, как слониха. Бабушка была как старая груша, которую забыли сорвать с ветки, — со временем она высыхала и сморщивалась. А тетя Зухра, наоборот, росла, как дрожжевое тесто. Я смотрела на нее из-за занавески и думала: сейчас она прямо на моих глазах еще больше разбухнет, на ее животе лопнет юбка, а на ногах — тапочки. Они знали, что я их слушаю.

Разве я могла мечтать о городе, об университете? О городе в детстве я еще мечтала, но об учебе в университете — никогда. Я знала, что бабушка ни за что не отпустит меня учиться. А если бы даже она отпустила, у нас все равно не было таких денег, чтобы заплатить за мое поступление.

У нас в селе только несколько девушек и парней уехали в город учиться. Они из самых богатых кирпичных домов. А у нас кирпичной была только пристройка.

За десять лет, прошедших со дня смерти моей матери, тетя Зухра приезжала к нам всего несколько раз. Я о ней даже забыла, только вспоминая о маме, я как будто снова слышала, как стонала лестница под ногами тети Зухры.

Все эти десять лет один день моей жизни был похож на другой. Ничего никогда не менялось. Я вставала утром с матраса на полу и знала, каким будет сегодня. Я засыпала, лежа на матрасе под одеялом, и знала, каким будет завтра. Но вот теперь я открыла свою тетрадь и поняла, что хоть все дни и были одинаковыми, за эти десять лет многое изменилось. Почему так? Почему я не заметила изменений и, только читая слова, написанные десять лет назад, вижу, что они произошли? Все-таки жизнь такая странная.

— Хадижа! — позвала меня тетя Зухра.

Я вышла из-за занавески.

— Ну вылитая ты в молодости! — сказала она бабушке, и бабушка довольно захихикала.

— Ты на какой факультет хочешь поступать? — спросила она у меня.

— Не знаю, — ответила я. — А какие там есть?

— Короче, на юридический, сразу тебе говорю — нет. — Тетя Зухра приложила руку ко лбу, как будто ей было тяжело говорить.

  40