Последние отзывы

  107  

Мужчина остановился около маленькой избушки и жестом предложил чужачке войти. Однако сам за ней не последовал. Эвелина подчинилась. Ей пришлось нагнуть голову – настолько низкой оказалась притолока у неказистого домика. Внутри было темно и душно. Девушка скинула плащ на стул, стоявший около порога, а сама с интересом огляделась, насколько это позволил полумрак, царивший тут.

Комнатка, куда ее привели, была очень маленькой. Сюда поместились всего несколько стульев и небольшой письменный стол, на котором чадила масляная лампа, почти бессильная победить подступающий мрак. За пляшущими отблесками огня внимательно наблюдала глашатая. Она притаилась на самой границе света и тьмы, поэтому Эвелина ее не сразу заметила.

– Глашатая? – робко спросила девушка, но та лишь небрежно отмахнулась, словно прося не мешать. И кивком указала на ближайший стул. Бывшая ученица императора подчинилась, сев на предложенное место, но продолжая недоумевать о причинах столь странного поведения вестницы. В напряженной тишине прошло несколько минут.

– Ты злишься на меня? – не отводя взгляда от пламени, вдруг хрипло поинтересовалась глашатая.

– Немного, – не стала лукавить Эвелина. – Ваше решение было слегка неожиданным для меня.

Девочка вместо ответа понимающе хмыкнула. Затем наконец-таки повернулась лицом к чужачке. Тень гончей едва сдержала возглас удивления, когда увидела, настолько глубокие тени залегли под глазами глашатой. Словно та не спала всю ночь.

– Да, не спала, – легко угадала ее мысли собеседница. – Не буду скрывать – подобный выбор Высочайшего весьма удивил и меня. Я была почти уверена, что он тебя отпустит. И весьма радовалась по этому поводу. Однако вон как все повернулось.

– Так вы не знали? – невежливо переспросила Эвелина. – Я не могу поверить…

– Тем не менее придется, – криво усмехнулась глашатая. – Высочайший редко посвящает меня в ход своих мыслей. Точнее – он никогда этого не делает. Просто через меня озвучивает свое решение. Я не могу прочесть его мыслей. Он моих, правда, тоже. Но от этого не легче. Особенно в твоем случае.

– Вы могли бы попросить его, – робко произнесла девушка и тут же осеклась, осознав наивность своего предложения.

– Я уже просила, – невесело рассмеялась глашатая. – И моя просьба была проигнорирована. Как всегда, впрочем. Даже более того: он заставил меня пригрозить Далиону, чтобы тот открыл твои истинные имена. Точнее – одно истинное имя. Про второе Высочайший пока не знает.

– Почему? – внезапно заинтересовалась этим обстоятельством Эвелина.

– Он не спрашивал, – лукаво пожала плечами вестница. – А я не стала первой говорить. Иногда и от наместника бога на земле можно сохранить некоторые тайны.

– Я имела в виду не совсем это, – мягко сказала девушка. – Мне интересно – почему вы не сообщили Высочайшему, что у меня два имени. Неужели вы желаете мне помочь?

Глашатая опустила голову и долго молчала, словно раздумывая над чем-то. Затем медленно, тщательно подбирая слова, произнесла:

– Мне не нравится, когда без объяснения причин человека отдают в рабство. Тем более – если сам человек не заслужил подобного. Быть может, я не вижу твоего лица, но я очень хорошо чувствую твою душу. В ней нет зла, в этом я могу поклясться хоть собственным именем, хотя оно уже давно принесено в дар богу. И мне жаль, безумно жаль, что Высочайший поступил именно так. Поэтому, если есть хоть малейшая возможность помочь тебе, не нарушая при этом своего слова, я это сделаю.

– Но против Высочайшего вы не пойдете, не так ли? – спокойно поинтересовалась девушка. Не дожидаясь очевидного ответа, тяжело вздохнула и продолжила: – Мне, конечно, лестно, что вы не против помочь бывшей ученице императора. Но я не понимаю, что вы хотите сделать. Предполагаю, уже послезавтра прибудут люди императора. Вы к тому времени заставите Далиона открыть мое истинное имя. Не в силах сопротивляться пытке, он расскажет все, и тогда моя тайна раскроется сама собой. Дэмиен получит то, чего так долго желал. Моя же игра будет завершена окончательным и бесповоротным проигрышем.

По тому, как глашатая смущенно отвела взгляд в сторону, Эвелина поняла, что попала в самую точку. Посланница бога не собиралась ради какой-то чужачки предпринимать активных действий. И этот разговор был затеян лишь с одной целью – успокоить собственную совесть. Чтобы потом с гордостью говорить себе: ну я же сделала все, что могла.

  107