– Ты решила, что лучше разбираешься в людях, чем я? – с показным изумлением изогнул бровь мужчина.
– Я решила, что Шари мог оказаться жертвой наговора, – глухо возразила женщина. – Мне тяжело об этом говорить сейчас, когда его подлость открылась. Но тогда я была уверена, что Эвелина все подстроила. Специально, чтобы вас рассорить.
Девушка задумчиво вычерчивала пальцем узоры на столе, тщательно обводя малейшие неровности. Она не держала зла на женщину. В конечном итоге не каждый умеет признавать свои ошибки и отступать вовремя.
– А у меня ты не могла спросить? – с плохо скрытым раздражением спросил Далион.
– Ты всегда выгораживал свою тень, – грустно улыбнулась женщина. Девушка при этих словах подняла голову и с любопытством посмотрела на мужчину. Надо же, а так и не скажешь.
Хозяин сделал вид, будто не заметил внимания имперки. Он откинулся на спинку стула и нервно забарабанил пальцами.
– Вероятно, Шари с самого начала заявил тебе, что собирается убить Эвелину, – произнес он. – Мне интересно – когда ты поняла, что поступаешь дурно?
– Я никогда не думала, Далион, что ты можешь быть настолько жесток со мной, – вместо ответа тихо пожаловалась Ирра.
– Разве я жесток? – нарочито удивился мужчина. – Дорогая, ты еще не знаешь, каким я могу быть. И для тебя же будет лучше, если никогда не узнаешь. Поэтому прошу – не заставляй меня повторять вопросы дважды. Итак, когда ты перестала поддерживать Шари?
– Я случайно услышала, как он бахвалился перед своими девчонками. По поводу того, как ловко обвел меня вокруг пальца. – Губы женщины дрожали, а голос постоянно срывался, но каким-то чудом ей удавалось еще держать себя в руках. – Рассказывал, что был в шаге от намеченной цели – позабавиться с твоей тенью. Мол, как это замечательно, когда силой берешь то… ту…
Тут Ирра не выдержала и с прерывистым вздохом отвернулась, глотая крупные слезы.
Далион же тем временем, будто только и ожидал подобной реакции, перевел взгляд на Нора.
– А теперь займемся вами, молодой человек, – холодно произнес он. – Как я понимаю, изначально ты был на стороне Шари?
– Да, – коротко бросил юноша. – Мне сказали, что в душе Эвелины живет зверь. Некогда перекидыш едва не растерзал меня, поэтому я опасался, что история из прошлого может повториться. Шари убеждал меня, что с вашей стороны это верх безрассудства – оставить свою тень в ночь превращения одну. Что Эвелина не сумеет совладать со зверем и нам всем грозит жуткая гибель от лап хищника. Поэтому я согласился помочь ему. Просто осторожно вызнать, как именно вы решили обезопасить остальных. Никто не верил, что вы могли беспечно уехать на сбор, никак не ограничив свободу девушки.
– Мне нравится твоя откровенность, – неожиданно признал Далион и благосклонно наклонил голову. – Почему же ты пытался предупредить Эвелину о том, что ей грозит? Резко перестал бояться прошлого?
– Нет, – пожал плечами Нор. – Понял, что от меня что-то скрывают. Эвелина не напоминала того чудовища, про которое рассказывал Шари. А я всегда предпочитаю верить прежде всего собственным глазам и ощущениям, нежели чужим словам.
– Однако ты не рассказал ей всей правды, – подался вперед мужчина. – Почему? Испугался мести Шари?
– Он заставил меня принести клятву, что его присутствие в доме останется тайной, – с неохотой признался юноша. – Вы ведь знаете, чем обычно приходится клясться младшим гончим. Поэтому я оказался с Эвелиной в равных условиях.
Далион встал и неторопливо прошелся перед столом. Затем повернулся к ярко горящему камину, простер перед огнем руки, словно пытаясь отогреться.
– А что тебе обещал Шари за помощь? – не оборачиваясь, поинтересовался мужчина.
– Свободу, – выдохнул Нор. – Он сказал, что отпустит меня из младших гончих.
Далион с удивлением хмыкнул, но ничего не сказал в ответ. Эвелина завороженно наблюдала, как веселое пламя обнимает его ладони, легонько целуя пальцы. Уж не приносит ли сейчас мужчина жертву своей покровительнице? И неожиданно ей захотелось встать рядом с ним, чтобы окунуть свои руки в огонь. Некогда Младшая Богиня отказалась принимать решение по поводу ученицы императора. Почему-то девушке показалось, что сейчас небеса были бы к ней более благосклонны.
– Я услышал все, что хотел, – хриплым голосом отвлек имперку от раздумий Далион. – Ранола мне нет нужды расспрашивать. Он – единственный в этом доме, кто вел себя правильно и благоразумно.