37 
Наконец-то наступил второй месяц зимы – снежень, и весь Стонхэрм укутался в пышные белые одежды. Которые, кстати говоря, ему необыкновенно шли (Ива при этой мысли невольно представляла фиолетововолосого красавца, вертящегося перед ледяным зеркалом какого-нибудь канала и пытающегося рассмотреть снежно-белые обновки). Однако мороз стоял соответствующий, так что любоваться красотами любимого города было гораздо приятнее из окна.
Да, все-таки зима – это особенная пора. Все вокруг белым-бело. Перемещаться по этой красоте приходится короткими перебежками, – такой холод. Зато как доберешься до дома, засядешь в гостиной на диване или в кресле под теплым пледом, да еще… О, Ива! Какая же ты молодец! Только у тебя такой вкусный глинтвейн получается…
Златко оглядел друзей как любящий отец своих красавиц дочерей. Ребята разбрелись по комнате. Дэй вообще висела вниз головой на любимой балке. Калли уселся прямо на стол. Что за любовь к сидению на столах? Вечно он то па парте сидит, то еще куда залезет. Грым с Ивой – на диване. Тролль, разумеется, развалился во весь рост и всю ширину своего необъятного тела, а знахарка притулилась рядом. Нет, вы только посмотрите на эту сладкую парочку! И не скажешь, что не более получаса назад устраивали тут показательные выступления боевых магов. Сам Златко, закинув ногу на ногу, уселся в кресло.
У каждого в лапе была зажата кружка глинтвейна, что на скорую руку приготовила травница. Синекрылый всегда поражался, как это чудо может практически из ничего и в самые короткие сроки делать такие вещи, на которые у остальных членов их развеселой команды даже фантазии не хватит.
Друзья выглядели столь уютно, что Златко невольно залюбовался. Потрескивали сухие дрова в камине. За окном вновь начался практически не прекращающийся вот уже несколько дней снегопад. Эх, жаль Щапу Владигор забрал. Не хватает этой забавной зверушки. Синекрылый как наяву представил себе, как шуш прыгает но спинке дивана, пытаясь определиться, у кого на этот раз он хочет на плече или животе полежать. Обычно выбор падал на тролля: он большой.
– Так что за новости, Златко? – прервал сладкие грезы Бэррина Калли.
– Ах да… Вы в курсе вообще, что скоро каникулы?
– Еще бы! – фыркнул Грым. – Задолбала эта учеба!
Остальные вразнобой закивали, то ли отвечая на вопрос, то ли соглашаясь с троллем. Второе – скорее.
– Так вот, моя новость, может, и не новость, но подумать на эту тему стоит. После каникул будет практика. Причем обычно происходит так: никто из преподавателей с дорогими ученичками возиться не хочет, и обычно предлагают пройти практику там же, где каникулы проводишь. То бишь можно домой завеяться на целый месяц, начиная с Зимних праздников и даже раньше. Вы где будете на каникулах?
– Я – тут, – пожала плечами знахарка. – За месяц даже до дома не добраться, не то что обернуться туда-обратно, не говоря уже о возможности отдохнуть.
– Та же гоблиня, – отозвалась сверху гаргулья. – Добраться и даже вернуться, если потратиться на телепорты, я успею, но дома только день и проведу. Жалко месяц выбрасывать на дорогу.
– А я даже не подозреваю, где мои сейчас, – проворчал Грым – К родным смысла не вижу подаваться, я там лет семь не был и желанием не горю. А наша ватага сейчас невесть где мотается. Я о них уже месяца три ничего не слышал.
– А ты, Калли? – позвал Златко уплывшего куда-то мыслями Светлого. – Ты же до своих телепортами за три дня доскачешь.
– Доскачу, – качнул локонами тот. – Только пошли они… – он помолчат, видимо, борясь со своей эстетствующей натурой, но не выдержал и продолжил: – В задницу.
Все с удивлением воззрились на эльфа. Обычно подобных выражений он не допускал, да и обеспокоила друзей та печальная горечь, что прозвучала в дивном голосе Светлого. Но спрашивать не стали. Все знали, что вопросов Калли не любил. И не считал нужным на них отвечать, коли они ему не нравились. Захотел бы рассказать – не молчал бы.
– Тогда… – Синекрылый оттянул на себя внимание, – у меня есть предложение.
Все с интересом повернулись к Златко. Тот традиционно выдержал паузу:
– Поехали ко мне.
– То есть, как к тебе? В родовой замок, что ли? – уточнила гаргулья.
– Ага, – грустно подтвердил наследник древнего рода. Он оглядел несколько растерянных друзей. – Поехали. Все равно ведь делать тут нечего. Еще и припахать могут к какой-нибудь общественно полезной работе. А у нас дома всегда толпа народу собирается. Братья с друзьями понаедут. Скучно не будет.
37 
