ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>




  27  

Парень резко повернул голову и прижал руку к плечу. Крылья всегда появлялись поверх одежды, если она была на нем, хотя Бэррин знал, что они есть и под одеждой, просто она им не мешает. А вот сейчас он, выворачивая шею, смотрел на гордость рода, и ему казалось, что при желании можно отцепить их как накладные или рюкзак.

Поначалу юноша даже обрадовался такому решению проблемы. Даже потянулся, чтобы осуществить задуманное, да так и застыл.

«Как же так – без крыльев-то?»

И стало еще более не по себе. Ведь отказаться от них – все равно что отречься от рода, от гордости предков, от себя самого. Разве можно так? Неужели Бэррины сдаются из-за трудностей? Тогда не лучше ли умереть, чем сломаться?

«Так ли?» Юноша закрыл глаза, потом еще для верности прижал к ним ладони. Да что же это с ним происходит?!

Неизвестно, сколько он так провел времени, однако в какой-то момент знаменитое упрямство Бэрринов пересилило.

«Гоблина вам лысого, – ругнулся он про себя. – Даже если помру, даже пусть так, а вот гоблина – не сдамся, не сломаете, уроды».

И парень поднялся на ноги и расправил плечи. Тяжесть крыльев все еще давила. Но уже как-то иначе. Будто то, что Златко с ней смирился, сделало ее не столь невыносимой.

И в этот момент земля под юношей разверзлась, и он начал куда-то падать, кружась, как в воронке торнадо, на бешеной скорости. Бэррин попытался расправить крылья, но тут оказалось, что их и след простыл. От страха и неожиданности закричал, однако звуков, кроме какого-то свиста, он не услышал. И понять, что творилось вокруг, было совершенно невозможно. Он падал так стремительно, что все просто сливалось перед глазами. Какое-то бесконечное переплетение серо-бурых цветов с резкими вспышками бордово-красного.

А еще – было холодно. Причем становилось все холоднее и холоднее. «Боги всемилостивые!» – подумалось юноше, и он всем своим существом рванулся вверх. Ведь быть так не может, чтобы его великолепные обожаемые синие крылья не пришли на помощь!

Златко вскрикнул от напряжения, отчаяния и боли и… проснулся. Подскочил на кровати, перепугав соседей по комнате.

– Что случилось, Синекрылый? – зло бросил тролль. О, он очень не любил, когда его будили в неурочный час.

– Кошмары, – тоже не стал любезничать в ответ Бэррин.

– А-а… – Грым снова лег, отвернулся от причины своей побудки и через миг захрапел.

Калли взволнованно блеснул синими очами, но ничего не сказал. Поколебавшись немного, последовал примеру тролля, особенно когда Златко улегся, чуть ли не с головой укрывшись одеялом.

И только стоило Синекрылому уснуть – а много времени на это не ушло, так кошмары возобновились. В этот раз Златко оказался уже в знакомой пещере, только теперь она плавно переходила в большой зал. Камень ее сводов явно был не обработан, а в центре находилось небольшое озеро, так что, скорее всего, это своеобразное помещение было создано самой природой. У воды находился уже знакомый высокий худощавый мужчина в балахоне из замши с бахромой. Он стоял боком, и было видно и серьгу в ухе, и кривоватый тонкий, очень характерный нос. Он его совершенно не портил, но в сочетании с многочисленными морщинами выглядел жутковато.

Шаман молча смотрел в воду. Златко нисколько не сомневался, что в ней видно каждый камушек, а, скорее всего, много больше – прошлое, настоящее, будущее.

– Явился? – разрезал прохладную тишину его резкий голос.

Златко перевел взгляд на лицо мужчины. Он не сменил позы, так что прочесть что-либо на его лице, заглянуть в глаза, было невозможно.

– Да, – ответил юноша, когда молчание стало просто невыносимым.

И тут Эзгио усмехнулся.

– Что – пришел замаливать грехи своих предков, а, Бэррин? – Шаман наконец повернулся, и Синекрылый еле удержался, чтобы не отшатнуться, столько злорадства и гнева было написано на его лице.

Внутри все просто заледенело. Юноша понимал, что вся эта и так полубезумная миссия фактически обречена на провал. Переубедить Эзгио не удастся.

«С другой стороны, просто повернуть я тоже не имею права».

– Типа того, – выдавил он из себя.

Сухие губы дернулись. От глаз шамана не укрылось все: и волнение паренька, и его обреченная подавленность, и то, с каким трудом он выдавливал из себя слова. И это невероятно забавляло Эзгио. Лениво он размышлял о том, как же легко из вот таких, немного неуверенных, но в принципе неплохих пареньков вырастают страшные монстры, которые так легко прикрываются высокими материями ради достижения каких-то не менее высоких и часто ненужных целей. А еще шаман знал – есть вещи, которые не простить. Никогда и никому. Ведь миф о всепрощении придуман для тех, кто слаб. Не только потому, что они не могут отстоять свою правоту. Скорее, чтобы они не стали сильными. Способный простить мягок, а такими легко управлять. И Эзгио это отлично знал. И ненавидел тех, кто так жаждал превратить людей в подобное пресмыкающееся, готовое оправдать свою слабость псевдодобротой и пседопрощением. А еще он точно знал, что груз вечной памяти может нести только сильный. И это отзывалось горьким удовлетворением в его сердце.

  27