Последние отзывы

  72  

Я недоуменно нахмурилась. О чем говорит эта женщина? По-моему, Мизерд прямо сказал, что Флавий не считал нужным скрывать свои любовные похождения. Как там зовут его любовницу? Найна Аннет Бигион? И в чем тут секрет?

Туман, повисший над столом, потихоньку светлел. Седрик украдкой пригрозил мне кулаком, видимо, испугавшись, что я могу невольным восклицанием вспугнуть разговорчивую незнакомку, и жадно подался вперед, ожидая, когда сможет взглянуть в лицо той, которая находилась по другую сторону заклинания.

— Знаешь, Мизерд, это начинает меня утомлять! — Незнакомка раздраженно фыркнула. — Я даю тебе на переговоры еще день. Если после этого ты продолжишь морочить мне голову, то я лично навещу нейна…

И в это самое мгновение, когда мгла, за которой скрывалась внешность незнакомки, почти рассеялась, кристалл неприятно затрещал. Монета, надетая на него, вдруг вспыхнула ослепительным белым пламенем, раскалившись до невиданных пределов. Я с приглушенным стоном прикрыла вмиг заслезившиеся глаза ладонью, испугавшись, что ослепну. Рядом выругался Седрик, что-то громыхнуло, и воцарилась благословенная тьма.

Почти сразу же зажегся шар, плавающий под потолком. Седрик тут же прищелкнул пальцами, благоразумно приглушая его слишком яркое свечение, и я получила возможность оглядеться.

Хвала небесам, никто особо не пострадал. Дора с жалобными вздохами терла покрасневшие глаза, получив свою долю безжалостного света; Кайл то нервно сжимал, то разжимал кулаки, видимо обдумывая услышанное. Седрик в свою очередь с отчаянием уставился на стол, где лежал расколотый пополам кристалл.

— Почти, — прошептал он и со злостью сплюнул на пол. — Ведь почти увидели, кто это был!

Я же печально обозревала черное прожженное пятно прямо посередине стола. Эх, это же все сукно менять надо. А оно дорогое, зараза! Вот и помогай после этого людям.

— Быть может, из монеты еще что-нибудь выжать удастся? — робко предположил Кайл. Притронулся было к ней, но тут же отдернул руку. — Ух ты, горячая!

— Пустое. — Седрик покачал головой. — Я и так чувствую, что ни на ней, ни на кристалле не осталось ни капли магии. Демоны, мне ведь еще перед комиссаром отчитываться придется за то, как я умудрился столь дорогую вещь уничтожить!

— Думаю, он не будет злиться на тебя, если ты найдешь убийцу Флавия, — резонно заметил Кайл.

Седрик печально сгорбился, словно не услышав утешения коллеги. Положил локти на стол и спрятал в ладонях лицо, о чем-то глубоко задумавшись.

— А что, никого не удивляет то обстоятельство, что та женщина думала, будто с ней связался Мизерд? — простодушно напомнила я. Плечи Седрика чуть вздрогнули, и я торопливо продолжила: — Ведь в таком случае получается, что государственные секреты крала не любовница Флавия, а его племянник. Правда, одну вещь не понимаю. Мизерд заявил, что его убили достаточно давно. И я склонна ему верить, потому как иначе его душа не сумела бы откликнуться на ритуал. Но почему таинственная незнакомка не знает о его гибели?

— Государственные секреты? — переспросил Кайл, глядя на меня с недоумением. — О чем вы, найна?

— Ну как же? — Я пожала плечами. — Мы ведь с Седриком выяснили…

— Трикс, помолчи! — зло шикнул некромант, торопливо обрывая меня. — Право слово, иногда ты бываешь невыносимо болтлива!

Я обиженно насупилась. Вот и вся благодарность за мою помощь! А между прочим, это ведь я узнала, для чего Флавию была нужна монета. Правда, до сих пор непонятно, почему он спрятал ее у меня. И знал ли о предательстве племянника.

— Седрик? — вопросительно протянул Кайл, видимо не желая заминать интересную для него тему. — Ты мне не хочешь ничего объяснить? Кто такой Мизерд?

Настал мой черед удивленно воззриться на некроманта. Что же получается, он ничего не рассказал своим коллегам про ритуал вызова призрака? Но почему? Ведь слова Мизерда объясняли, кому именно Флавий мог перейти дорогу.

«Дурочка, — утомленно шепнул внутренний голос. — Таким образом он пытался защитить тебя от утомительных допросов в тайной канцелярии. Или забыла, что Седрик просил сохранить подробности ритуала в секрете от остальных?»

Я досадливо фыркнула. Действительно, язык мой — враг мой. Но, если честно, я полагала, что Седрик не будет ставить в известность об узнанном лишь начальство. А получается, даже коллегам предпочел ничего не рассказывать.

  72