Я вполне разделяла его беспокойство. Дом грозно возвышался над нами, словно готовый в любой момент обрушиться, погребая нас под обломками. По коже гуляли колючие мурашки ужаса. Поэтому я кубарем слетела с крыльца и рванула к повозке с такой скоростью, что подняла пыль. Впрочем, Вашарий не отставал от меня. Мы хлопнули дверцами одновременно, и сразу же приятель рванул на себя рычаг управления, заставив огненного духа где-то под нами взвыть от резкого пробуждения.
Наверное, если бы ворота оказались запертыми — приятель вышиб бы их не задумываясь. И это наверняка осознавали хозяева поместья, которые решили не рисковать. Когда мы подъехали к последней преграде между нами и свободой, дорога была уже открыта. Огненный дух послушно дохнул черными клубами сажи, и повозка ощутимо набрала ход.
Вашарий никогда еще не вел настолько быстро. Конечно, до Дольшера ему все равно было далеко, но деревья мелькали за окном с угрожающей скоростью. Однако я не возражала. Впервые в жизни мне хотелось взмолиться — быстрее, еще быстрее! Словно мы только что вырвались из пасти голодного чудовища, которое теперь несется по пятам, желая отомстить за неудачу.
— Дела-а, — наконец, когда нас отделяло от поместья рода Дайчер достаточное расстояние, неуклонно возрастающее, протянул Вашарий и плавно сбавил ход.
— Ты видел это? — возбужденно зашептала я. — Старик, который сидел рядом со мной во время ужина. Мой двоюродный дедушка со стороны Ольфии. Он просто исчез! Но, если он призрак, почему ни я, ни ты ничего не почувствовали?
— Ты увидела, как этот старикашка исчез? — удивленно переспросил Вашарий. — Мне повезло меньше. Я имел несчастье наблюдать, как эта симпатичная блондиночка, которая весь вечер терлась своим коленом об мое, сдернула с головы свои светлые волосы, проверила прическу — не выбился ли лишний волос — и вернула скальп на место.
— Ого! — уважительно воскликнула я, впечатленная испытанием, через которое прошел приятель. Помолчала немного и осторожно поинтересовалась: — Как думаешь, вся моя родня, присутствующая на ужине, — мертвецы, натянувшие маски живых? Но как такое возможно?
— Ольфия и Генрих точно живые, — отмахнулся от моего предположения Вашарий. — Не забывай, что при вашей первой встрече у тебя на шее был могущественный артефакт, способный развеять любую магию. Да, жаль, что я не догадался одолжить тебе его и на сегодняшний вечер. Но кто же мог предположить, что мы вляпаемся в такое!
— Не понимаю! — Я всплеснула руками. — Ничего не понимаю! Что это было? И почему Ольфия и Генрих так хотели, чтобы я осталась? И что мне подмешали в вино?
— Не знаю, Киота, — процедил Вашарий, не отрывая напряженного взгляда от дороги. — Я сам чудом заметил, как Генрих колдует над бутылкой, слишком настойчиво в тот момент ко мне прижималась эта блондиночка. Жаль, что не удалось прихватить бокал на экспертизу, так что остается только гадать. Что же насчет твоей семьи… По-моему, запахло некромантом. Весьма и весьма могущественным, раз я не почувствовал дурного с самого начала ужина. Впрочем, возможно, виной всему то, что мой запас сил сейчас далек от полного. Поэтому я и поспешил сбежать. Но в любом случае — не люблю дел, связанных с мертвецами. Если я и рискну вернуться в этот дом, то только в сопровождении множества магов.
— А ты рискнешь? — спросила я. — Вашарий, если да, то я хочу участвовать! Как-никак это моя семья. И мне показалось, происходящее имеет непосредственное отношение ко мне. Иначе с чего вдруг Ольфия так отчаянно пыталась оставить меня на неделю у себя?
— Хороший вопрос, — пробурчал себе под нос Вашарий. — И почему именно на неделю? Семь дней во многих ритуалах некромантии — магический период.
Я затаила дыхание, надеясь, что приятель забудет о моем присутствии, но чуда не произошло. Он замолчал, лишь изредка чуть шевелил губами, словно ведя с собой неслышимый спор.
— Так как? — через несколько минут, убедившись, что продолжения не последует, осмелилась я напомнить о своем присутствии. — Ты позволишь мне участвовать в расследовании этих странностей? Или вообще не собираешься лезть в это дело?
— С каким удовольствием я бы воспользовался вторым вариантом! — горько вздохнул Вашарий. — Но, увы… Чует мое сердце, все куда сложнее, чем представляется. И боюсь, это может иметь отношение к тому покушению на тебя, о котором мы говорили как раз перед визитом в твою милую семейку. Что же насчет твоего участия… Милая, неужели мне изменяет память? Вроде бы ты собиралась в ближайшее время отправиться на Варрий, чтобы отыскать мать, разве нет?