Юноша научился хорошо драться, управляться с кораблем, даже командовать, и вот тогда-то решил: «Пора!» У новых идей даже нашлись поклонники. В основном из молодых или же, наоборот, слишком уставших, но не сумевших уйти на покой. И кто знает, как бы все сложилось, ежели ему удалось бы воплотить хоть часть своих идей. Но случилось так, что он прямо из-под носа у другого корабля увел знатную добычу, да еще и с девушкой, которая нравилась его капитану, закрутил роман. Так что никто не удивился, когда однажды парень оказался за бортом с грузом на шее и связанными руками.
На том история и закончилась бы, но все пошло не так. Почему он умер и не умер одновременно, Утопленник не рассказал. Не то чтобы не знал, скорее, догадывался, но с духовниками не поделился. А они знали – так порой случается. Возможно, на то воля Сайенсена, а может, чего-то или кого-то еще, но так иногда выходит. Важно другое – он начал приобретать новую, совсем иного рода, что прежде, силу и мощь. И теперь у него появилась реальная возможность влиять на тех, кем он когда-то восхищался, кого хотел изменить и кто стал источником его новой жизни. Если только позволят старшие боги. Именно это и объясняли ему духовники Карнавы и Нарры. А также то, что смерть их служителей в пучине поднятого им шторма вряд ли окажется богам по душе.
Протекторам также очень хотелось заметить, что изменить сущность людей очень сложно, а в пираты идут в основном взрослые личности, которых перевоспитывать еще трудней, но они не стали. В конце концов, у каждого свой путь. Но это если говорить пафосно, а на самом деле духовники ощущали непередаваемое чувство злорадства. На этих пиратов столько времени и сил было потрачено, да еще зря, вот пусть теперь и мучаются со своим новоявленным богом и его идеями. К тому же кто знает, кто знает…
– М-да, могло быть и хуже, – заметил Льот, выслушав доклад Фиро о его общении с Утопленником.
– Я чувствую, это будет грандиознейшее веселье! – хохотал Ранреу, слушая рассказ Микоша. Однако хорошее настроение быстро померкло: – Да, это все, конечно, хорошо, но что же нам теперь делать?
Протекторы Карнавы с некоторым внутренним раздражением, а Халльдуор вслух и с руганью, обнаружили, что совершенно не представляют, куда им двигаться дальше. Вся их предыдущая кампания была обусловлена факторами со стороны, которые требовали немедленной реакции. Но случай – господин весьма непостоянный.
– Сдается мне, это наказание нашего Бога, – своим неподражаемым, слишком тяжелым для такого даже еще не зрелого, пусть уже и не юного мужчины произнес Олестер.
Высказывание настолько удивило протекторов, что Окаянный мгновенно завладел вниманием коллег.
– Карнава – мужчина холодный, логичный, разумный. Четкий и последовательный. А мы? Вся эта операция больше похожа на ловлю ререки, чем на действия достойных последователей нашего Бога. Вот и результат.
Альзорел насмешливо посмотрел на смущенного начальника.
– Мы действовали по обстоятельствам, – стараясь не показывать того, что слова Олестера очень похожи на правду, ответил Ранреу. – Каждое наше действие было продиктовано влиянием внешних факторов. А умение оперативно и правильно реагировать при неожиданных обстоятельствах является таким же необходимым качеством для мужского характера, как и указанные тобою.
Халльдуор расхохотался. Его явно веселила эта беседа.
– Думаешь, прогневить Карнаву – это смешно? – Олестер не терпел несерьезного отношения к воле Бога.
– Я думаю, что при всей верности твоих замечаний, мой мальчик, – не упустил возможности поддеть его Рошел, – ты преувеличиваешь размер наших неприятностей.
– Что ты хочешь сказать? – начал злиться Окаянный.
– Я хочу сказать, что Карнава слишком хочет заполучить это Зеркало, чтобы мешать нам своим гневом, – сказал, как припечатал, Халльдуор. – Однако про действия без серьезного обоснования это ты верно заметил. – Но смотрел при этом духовник на Ранреу. – В результате этого мы и оказались в ситуации, когда у нас нет даже малейшей идеи, где искать дальше.
Старший протектор выглядел настолько беззаботно, будто еще немного, и засвистит какую-нибудь развеселую мелодию. Элайтер полюбовался на эту нахальную физиономию, потом повернулся к напарнику и заметил:
– Одна маленькая идейка все же есть.
Протекторы мгновенно оживились, Ранреу так и вовсе стал похож на охотничьего пса.