118 
– Татьяна, – с ужасом в голосе окликнул меня паук. – Татьяна, обернись.
Я мигом повернулась, гадая, что так могло напугать друга. И тут же почувствовала, как волосы у меня на голове встают дыбом. На фоне окна виднелся странный скрюченный силуэт какого-то непонятного существа. Человеком оно вряд ли могло быть – уж больно жуткий видок имело. Мерцающие отблески магического света неровными пятнами легли на тонкие руки незнакомца, спускающиеся до самого пола, сгорбленную спину, на которой высилось подобие второй головы, на короткие бочкообразные ноги. Создание сделало шаг вперед, а я отшатнулась, разглядев его лицо. Или правильнее сказать – морду? Вытянутая вперед пасть, низко посаженный лоб, морщинистая кожа. Интересно, а разговаривать это умеет?
– Кто здесь? – скрипучим голосом осведомился незнакомец.
Похоже, он все-таки когда-то был человеком. Мы стояли, онемев от увиденного.
– Не молчите, – заволновалось создание, не получив ответа. – Я же чувствую, что не один. Не бойтесь меня. Пожалуйста, отзовитесь.
– Ты кто? – прокашлявшись, рискнула я задать вопрос, мысленно пытаясь наметить возможные пути к отступлению.
– Я? – удивилось создание. – Я… Я не помню. Кажется, некогда я был… Кем был? Ах да, магом. Великим магом… Лучий. Да, так меня звали. Лучий.
– Лучий? – удивился Гишка, который от изумления даже сполз мне на кончик носа, чтобы лучше разглядеть бывшего волшебника. – Но кто тебя так?
– Как – так? – переспросил Лучий.
Медленно, мучительно шаркая скрюченными ногами, он подошел к зеркалу, висящему на дальней стене. С безразличием посмотрел на свое отражение.
– Опять врет, – с печалью констатировал маг. – Каждый раз врет. Разве я такой? Нет. У меня кудри до плеч, у меня руки сильные, глаза ясные. Любая женщина падает к моим ногам, стоит лишь на нее посмотреть. Лучшие красавицы двора дерутся за право согреть мою постель.
Создание закашлялось и вдруг зашлось в сухих рыданиях.
– Не я это! – внезапно успокоившись, рявкнул Лучий. – Не я! Радим не мог так со мной поступить. Не мог! Мы ведь друзьями были. – И он с глухой ненавистью и неожиданной силой ударил кулаком по своему отражению.
Осколки зеркала с мелодичными звоном посыпались на пол, а чудовище сползло по стене, зайдясь в новом приступе беззвучного плача. Затем затихло.
– А ты давно был при дворе? – осторожно спросила я, опасаясь вновь вызвать у Лучия приступ ярости.
– При дворе, – забормотало создание. – При дворе… Я был при дворе? Да, я был при дворе. Радим приглашал. Радим меня всегда приглашал, когда становилось скучно. Мы играли. Как мы весело играли вместе! А потом что-то случилось. Радим перестал меня приглашать. Ему стало со мной неинтересно. Почему? А все этот Сайрос. Сайрос виноват. Сайрос во всем виноват.
– В чем виноват Сайрос? – насторожилась я, услыхав знакомое имя.
– Он смеялся над нами, – не очень внятно продолжал Лучий. – Всегда смеялся. Говорил, что люди не могут сравниться по мощи с Хранителем, что даже император находится в полной его власти, что он, Сайрос, может отдавать приказы императору. Разве такое можно говорить? Особенно Радиму. Мы все смертные, но Радим… Радим захотел шагнуть за грань времени. А Сайрос мешал. Все говорил и говорил о законах равновесия. Да кому оно нужно, это равновесие? И мы придумали шутку. Славную шутку. Мы решили посмеяться над Шутником.
– И как? Получилось? – поинтересовалась я.
Странное дело, но страх перед чудным созданием пропал. Остались лишь чувство брезгливости и жалость.
– Получилось, – расхохотался маг, но поперхнулся и долго откашливался, прежде чем смог продолжить. – Получилось. У Радима всегда все получается. А я так. Лишь рядом стоял. Мы изгнали Хранителя из его мира. Заключили пари. Немного сжульничали, конечно. А как иначе? Хранителя не переиграть честным способом. И Сайрос ушел. Был вынужден уйти. И навсегда закрыл за собой дверь этого мира. А ключик-то у меня!
И Лучий вновь расхохотался. Потом сник и свернулся в клубок, словно решил заснуть.
– А ты дашь мне ключик? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Пожалуйста.
– Ключик? – сонно переспросил Лучий. – Какой ключик? Ах, ключик. А Радим? Что я скажу Радиму? Радим придет и спросит – где ключик? А я что отвечу? Радим рассердится на меня. Опять сделает больно. Очень-очень больно. Он умеет делать больно. Ему это нравится.
– Скажешь Радиму, что отдал его мне, – продолжила я уговаривать мага. – Сам подумай. Ты устал, тебе надо отдохнуть. Отдай ключик. А я передам его императору.
118 
