Особенно,... 
75 
Немного отдышавшись и уняв бешеное сердцебиение, я встала и, взяв мага за ноги, потащила его к орку. Леон пару раз крепко ударился об узловатые корни деревьев, но мне, если честно, не было его жалко ни капельки. Свалив бесчувственное тело мага около Ярынга, я отправилась в обратный путь за амазонкой. Примерно через десять минут наша компания оказалась в полном сборе. Орк привычно хлопотал около хозяина и девушки, а я неторопливо перебирала в уме события сегодняшнего дня.
– Слышь, – окликнула я Ярынга, – ты что-то там про заклятие ненависти начинал рассказывать. Продолжай.
– Я не уверен, одобрит ли это Леон, – несколько неуверенно отозвался орк, но затем, посмотрев на мирно сопящего мага, более твердо произнес: – Впрочем, ты сегодня спасла нам жизни. Так что имеешь полное право знать. Заклинание ненависти обычно устанавливали во время войны вокруг крупных поселений. Это служило своего рода защитой, что захватчики скорее перебьют друг друга, чем доберутся до жилья. Конечно, иногда находились перебежчики, которые за хорошую плату указывали путь в обход, но в любом случае терялся эффект неожиданности. Большому войску тяжело пройти незамеченным по лесным тропкам. Да и узкие проходы защищать легче. Только не думал я, что не все заклинания после войны сняли. И, по правде говоря, не слышал о каких-то поселках в окрестностях. Правда, иногда к такого рода колдовству прибегали, когда хотели скрыть какую-нибудь ценную вещь от посторонних. Но я никогда не слышал о могущественных артефактах в здешних краях.
– А на меня почему заклинание не подействовало? – не унималась я.
– Не знаю, – пожал плечами орк. – Может, подарок Градука помог. У тебя же на шее один из самых сильных защитных амулетов, о которых я когда-либо слышал.
– Понятно, – буркнула я. – Меня еще вот что интересует. Вы тут ругались по-разному. Я понимаю, конечно, что не по своей воле. Но можно ли по этим ругательствам судить об истинном отношении человека к тебе?
– Прости, Татьяна, – покраснев, тихо сказал орк, будто становясь меньше ростом. – Я могу себе представить, что наговорил тебе. Заклинание ненависти любую черту человеческого характера превращает в невыносимую. То, что раньше умиляло и казалось лишь забавной особенностью, становится в пристрастных чужих глазах тяжким и непростительным грехом. Если я и обидел тебя, то не со зла.
– Но ничего нового заклинание в ум человека вложить не в силах, так? – переспросила я, нетерпеливо обрывая извинения Ярынга.
– Нет, – покачал тот головой. – Просто раздувает уже существующие недостатки до ужасных размеров.
– Занятно, – протянула я, вспоминая слова орка по поводу императора. – Очень занятно.
Наш разговор прервал слабый стон мага. Леон очнулся и с недоумением ощупал свой затылок.
– Что со мной? – с трудом прошептал он. – Ничего не помню.
– Неудивительно, – холодно произнесла я. – Хотя оно и к лучшему.
Ярынг вновь залепетал маловразумительные извинения, но, увидев, что я его не слушаю, принялся растолковывать суть происходящего Леону: Тот вначале никак не мог поверить, что чуть не пал смертью глупых от руки амазонки, но неглубокая рана на левом предплечье убедила его лучше всяких слов. Леон кряхтя поднялся и, опираясь на плечо верного орка, подковылял ко все еще лежащей без сознания амазонке. Там он застыл, вытянув вперед ладонь и шепча что-то себе под нос. Вспыхнул яркий голубоватый свет, и Гайяна открыла глаза. Затем настал черед амазонки оказать магу любезность и залечить его боевые царапины. Привели в порядок и орка.
– Про меня забыли, – буркнула я, вытягивая вперед руку, все еще ноющую от удара палкой.
Леон, виновато пряча глаза, быстро и без слов вылечил мое плечо.
Тем временем Гайяна сбегала и привела наших животных, которые оказались умнее остальных и в самом начале сбежали из рощи. Я задумчиво наблюдала за суетливыми сборами компании. Троица, видимо осознавая смутную вину, боялась лишний раз обратиться ко мне с просьбой. Понятное дело, кому же понравится тот факт, что рядом есть человек, который все это время оставался в твердой памяти и здравом уме.
– Ну вот что, – пришлось мне произнести прочувственную речь. – Я знаю и вы знаете, о чем мы все думаем. Скажу сразу – я не держу зла и не собираюсь вспоминать все то, что вы мне и друг другу наговорили. Со всеми бывает. К тому же я тоже не ангел. Давайте считать, что у меня есть небольшой аванс на один пьяный дебош, во время которого вы будете вынуждены узнать все, что я о вас думаю. Идет?
75 
