Последние отзывы

  54  

— Эй! Эй! — Не могу ж я свистеть на бегу!

И, господи, автобус медлил — Старый все ж впился в него, болтнул ногами, упал внутрь, даже не обернувшись, скотина, я понесся прыжками, автобус не тормозил, долго бежал, наконец прыгнул, ухватил, повис и рухнул на Старого, крича:

— Гони, гони быстрей! — Двери съехались, я обнаружил, что у Старого связаны руки, но еще с разгону докричал: — В штаб! — уже обомлев от немытой хари цыгановатого водителя с кучерявостью и плешью. Он сказал:

— Маладесь.

В автобусе еще четыре бороды, все кивали на ухабах, так сразу быстро поехали.

— Сидь пол.

И не успел локтем садануть в стекло, успокоили в два удара, запястья стянули ремнем.

— Остановите. Давайте поговорим.

— Эй, успеешь.

— Эти, твои чернозадые? — выдавливал Старый. — Больше никого не будет? — И голос его сорвался.

Тут дорога сгладилась, сократилась, притихла, автобус скрипуче стал, бороды одинаково взглянули на водителя, он:

— Стали. Офицер, солдат суда идут.

Я учуял на затылке железный упор и зажмурился — тишина. Хлопнула дверца, на улице разговор. Что-то там. Разговор. Водитель вернется — конец. Старому б закричать. Если ему ничего не уперлось. Железяка вкалывалась под череп, проткнет, скот! Не убьют же.

— Старый! — рыкнул на пробу, железяка отпрыгнула и ужалила за ухо — все позабыл. Угнул башку на больную сторону, разину пасть, подумаю — еще больней, не сдержусь — умру, мешает пол, воздух вползает в ноздри — болит! расправляет иголки, одна переломилась внутри — там закололо, стонал, чем-то еще можно стонать, кроме рта, рот мешает, еще мешает, что развязывают руки.

— По одному. Со своим паспортом.

Старый лопочет — лопаются пузыри, молчи, брызги в мое лицо, обломились иглы, накачали тугое, пухлое на голове, оно стягивает в себя отовсюду. Старый выдул целое:

— Товарищ офицер, задержите их! Они били нас!

— Повторяю: по одному. Сидоренко, караул позвал? Прими…

— Выходи!

— Прописки нет? Руку убери, паспорт у меня остается. Предупреждали под роспись про четвертое число? Сидоренко!

— Руки подними. К стене пошел.

— Они похищатели, не оставляйте их так!

— Молчи. Кавказской национальности все? Что лежит — нет? Сидоренко, ложи!

— Ну-ка легли, вашу матерю совсем — головы к стене, носки по бордюру!

— Борода, паспорт давай.

— У нас паспорт там, где живем, в санатории, мы санитарные врачи, кого они захватили.

— Так нет паспорта? Короче…

— Вышел! Карманы! Задом повернись! Лег, морду вниз, я к-кому…

Шлепнул мне по морде, героический левый глаз разомкнул щелку: серое под фуражкой, усталое лицо.

— Почему в таком состоянии?

Глаз больше не смог.

— Вы сегодня пили? Сидоренко!

Меня выволокли, вывернули карманы, но положили из послабления на спину; мокрый воротник, от него холод, я двинул главное:

— Доложите в штаб, Клинскому.

Сапоги перемялись.

— Нельзя без паспорта. Должен паспорт.

Подпятилось вонючее, бензинное, жаркое — грохнули расслабленные борта.

— Залезай слева по одному. Куда ты сел, обезьяна?! На пол! Мордой туда! Шесть в ряд. Есть шесть? Я, что ль, буду считать? По-русски говори!

— Я могу хоть осведомиться куда? Я, как вы понимаете, тут волею случая. — Старого голос подрагивал, он рассчитал.

— Предупреждали: без прописки, судимости, приводы, сомнения — чтобы к четвертому, да? А вы упорствуете. Две недели поможете картошку убрать в Калужской области.

— Я не сяду, вас накажут! Не сметь!

Я вновь разлепил глаз.

— Сидоренко!

К Старому подкатился коренастый солдатик с нежными щеками и без замаха двинул ему прикладом в грудь.

— Полезай, туда вашу матерю!

Я приподнялся на локте, шепча:

— Старый, с кем ты говоришь?

— Двое, подсадите.

Меня подволокли к грузовику, через шаг я ступал уже сам, подняли чьи-то вцепившиеся руки, закрыли борт. Старый подпер мне голову, и я их увидел внизу: черное пальто — бывший слепец и желтый свитер — дуболом, костеривший нас в санатории.

Слепец ощерился здорово расквашенной мордой, их подтолкнул солдат — к ним пятилась вторая машина.

Старый поднял меня выше. Вдоль проспекта стояли, лежали, сидели на узлах люди, солдаты, с площади подползала змея грузовиков с калужскими номерами, мигали два вездехода военной автоинспекции, поплыло, закачалось.

  54