* * *
Марта Капп
Существа, в которые превратились тела Дымка и Пепла, лежали на полу в свете канделябров и желтом свечении грибов, поначалу дрожа и хватая пастью воздух, словно пробежавшие немалую дистанцию, а потом внезапно замерли. Но в таком состоянии пробыли считаные секунды, после чего начали разваливаться. Тела — сборные солянки — начали терять отдельные части, превращаясь в груду конечностей, глаз, челюстей, ушей, на манер конструктора «Мистер Картошка».[41] Отделившись, части эти быстро превращались в серую жижу.
— Дымок и Пепел съели что-то очень плохое, — предположила Эдна.
— Может, не съели. Может, это что-то попало в них каким-то другим путем.
— Что сделали наши киски, чтобы заслужить такую судьбу? — голос Эдны дрогнул.
— Лучше они, чем мы, — заявила Марта.
Она любила кошек, но не питала к ним таких нежных чувств, как сестра, которая вышивала крестиком их портреты и по праздникам одевала в специально сшитые по этому поводу наряды.
— Мы даже не можем кремировать их бедные тела, — вздохнула Эдна. — Они — моряки, пропавшие без вести в море.
— Возьми себя в руки, дорогая.
Эдна какое-то время всхлипывала, прежде чем заговорить вновь:
— Мне недостает нашей прекрасной мебели.
— Мы к ней вернемся.
— Думаешь, вернемся?
Марта долго смотрела на две лужи серой жижи и вместо ответа на вопрос Эдны предупредила сестру:
— Если они вновь обратятся в котов, не бери их на руки.
* * *
Сайлес Кинсли
Падмини и Том отступили на несколько шагов, чтобы не мешать доктору Кирби Игнису осмотреть Хулиана Санчеса в лучах фонарей, которые направили на слепца Бейли и Сайлес. Хулиан по-прежнему лежал парализованный, с напрягшимися мышцами, но самое худшее состояло в другом.
Еще недавно Сайлес подумал, что у него белая горячка или он рехнулся, если бы стал свидетелем того, что сейчас происходило у него на глазах, но теперь не сомневался, что трансформация Хулиана из человека в демона реальна. Первыми и очевидными доказательствами служили кисти. Изменялись пальцы — удлинялись, изменялись запястья — расширялись, изменялись ладони — тоже расширялись, отрастал шестой палец. Процесс не обладал той скоростью, с какой в фильмах человек становился волком, но шел пугающе быстро.
Решившись взяться за одну из трансформирующихся кистей — Сайлес подумал, что у него бы на это не хватило духа, — Кирби Игнис какие-то секунды считал пульс.
— Почти двести ударов в минуту.
— Мы должны ему помочь, — выдохнула Падмини, но душевная боль, которая слышалась в голосе, указывала, что она не знает, как спасти Хулиана.
Кирби указал на кровавый укус на щеке.
— Зубы выполняют роль шприца, впрыскивают парализующее средство. Затем этот цилиндрический язык… он спроектирован так, чтобы войти в пищевод через горло… горло жертвы, чтобы потом закачать рой в желудок.
— Рой? — спросил Бейли. — Какой рой?
— Эту серую жижу. Наномашины, нанокомпьютеры, миллиарды миниатюрных машин, которые превращают жертву в хищника.
Хотя Сайлесу потребовались немалые усилия, чтобы оторвать взгляд от изменяющихся пальцев, он увидел, что полным ходом идет и трансформация тела, пусть по большей части и скрытая одеждой. Шлепанцы Хулиана отбросило в сторону, один носок порвался, потому что стопы тоже увеличивались и меняли форму.
— Если это существо наполовину машина, тогда это оружие, — твердо заявил Бейли. — И Хулиан превращается в оружие.
Сайлеса начала бить дрожь, как с ним уже случалось, обычно вызываемая то ли сильными эмоциями, то ли крайней слабостью. Ему пришлось крепко сжать челюсти, чтобы не стучать зубами, а правую руку затрясло так сильно, что он решил от греха подальше сунуть пистолет в карман плаща.
Он вспомнил сон, о котором рассказывал Перри Кайзер в баре ресторана «У Топпера»: «Все вырывается с корнем. Каждый только за себя. Хуже того, все против всех… Убийства, самоубийства, везде, днем и ночью, без конца».
И в тот момент, когда он посмотрел на лицо Хулиана, искусственные глаза, пластиковые полусферы, выскочили из глазниц и скатились по щекам. А на их месте Сайлес увидел не дыры, а новые глаза, серые, с чернотой по центру, как глаза монстра, который укусил Санчеса. Укушенному вскорости предстояло стать кусакой.
— Отойдите, — обратился Бейли Хокс к доктору Игнису. — Мы не можем допустить, чтобы такое случилось с ним.