Чем дольше продолжались поиски, тем сильнее крепла уверенность Тома, что они умрут здесь, и скоро. И однако на них никто не нападал.
Хотя он думал, что они не обыскали весь особняк, хотя не мог вспомнить, как вернулись в северное крыло второго этажа, которое уже обыскали, Том не остановился, когда они вышли из квартиры «2-Г», где жили Таллисы, и повернули направо. В конце коридора молодой мужчина, которого Том раньше никогда не видел, выступил из открытой двери в квартиру «2-Е» и предложил присоединиться к нему.
— Свидетель, — пояснил Бейли Хокс.
* * *
Уинни
При сложившихся обстоятельствах брать время на раздумье, возможно, и тянуло на хорошую идею, при условии, что ума у тебя палата и ты мог предложить гениальную стратегию. Сидя среди скелетов, окутанный вонью одежды, в которой все эти люди приняли смерть, Уинни пытался определиться с наилучшим планом действий для себя и Айрис, но мог придумать только одно: сидеть здесь, притворяясь мертвыми, пока их не найдут матери или они действительно не умрут.
Какое-то время он тащился от себя, до смерти напуганного, но продвигающегося вперед, но теперь из героя стремительно превратился в обычного худосочного Уинни. Разработка стратегии подразумевала серьезный внутренний разговор, а он, к своему глубочайшему разочарованию, обнаружил, что в стрессовой ситуации ничего не может сказать даже себе. Буквально слышал слова отца, что он оказался бы куда лучше подготовленным к чрезвычайным обстоятельствам, если бы не читал столько книг, а осваивал тхэквондо и учился играть на мужских музыкальных инструментах, если бы провел лето или два, сражаясь с аллигаторами, и приложил усилия к тому, чтобы вырастить волосы на груди. Пока на груди Уинни не выросло ни одного волоска, и многое говорило за то, что уже и не вырастут.
Бедная Айрис. Она собрала всю волю в кулак и сделала самое трудное из того, что только могла сделать, и все для того, чтобы оказаться в компании клинического ботаника, ботаника года, десятилетия, века. Она, вероятно, думала, что он — Кларк Кент, тогда как он, если брать героев комиксов, тянул только на Спанч-Боба Квадратные Штаны. Поскольку со стратегией ничего не вышло, он принялся подбирать слова, чтобы сообщить ей дурную весть.
Разумеется, эти слова никак к нему не приходили, и пока он изо всех сил пытался их отыскать, частички светящихся грибов неспешно падали перед ним, мимо его открытых глаз, как желтые снежинки. А когда за первой порцией снежинок последовала вторая, он с запозданием осознал, что они означают.
Он сказал себе: «Не смотри вверх», — как будто то, что вот-вот могло случиться, случилось бы лишь при условии, что ему приснилось все это путешествие в будущее. Если ему все это приснилось и частички светящихся грибов никогда не падали перед ним, тогда он и Айрис будут в безопасности. Если ему приснится прежний «Пендлтон», тогда они разом вернутся туда, и худшим, о чем он мог тревожиться, стал бы отец, появившийся в их квартире с очередным подарком: боксерской грушей и перчатками.
В снах, если ты говоришь себе: «Не смотри вверх», — ты все равно рано или поздно туда посмотришь, и в этом реальная жизнь ничем не отличается от снов. Уинни закинул голову назад, вонючая тряпка сползла с лица, и посмотрел поверх ухмыляющегося черепа, привалившегося к нему, в яростные глаза чудовища с пулеобразной головой, которое висело на стене ногами вверх, и его лицо находилось в каких-то двух футах. Серые губы разошлись, обнажая острые серые зубы.
* * *
Бейли Хокс
Последовав за Свидетелем в квартиру «2-Е», Бейли поначалу подумал, что вернулся в «Пендлтон» 2011 года. Прежняя обстановка, все на своих местах, мебель, стеллажи с научными книгами, подсвеченный аквариум. Разница состояла лишь в пыли на стеклах и отсутствии рыбок. Все электрические лампочки горели, светящиеся грибы сюда не проникли.
— Что это? — спросил Бейли, заранее зная ответ.
— Святилище, — ответил Свидетель. — И меня можно назвать его хранителем.
Том Трэн завороженно вертел головой, воспринимая перенос квартиры Игниса Кирби в «Пендлтон» будущего магией или чудом.
— Хранителем чего? — спросил Бейли.
— Истории ушедшего теперь мира, — ответил Свидетель, — а главное, периода, когда появилось Одно.
— Ты не являешься его частью, — вспомнил Бейли. — Одно это разрешает?