Особенно,... 
89 
Поняв, что от меня в такой безвыходной ситуации ничего не зависит, я легла на кровать, обнялась с подушкой и тихонечко заплакала. А потом так и заснула – в слезах и расстроенных чувствах.
Разбудили меня приглушенные голоса. Я, не торопясь открыть глаза, прислушалась. Рядом разговаривали двое – Мердок и император.
– Правда, она выглядит так мило, когда спит? – спросил Милорн. Что-то невесомое коснулось моих волос, словно меня ласково погладили по голове.
– Она всегда выглядит мило, – отозвался Хранитель и, немного помолчав, добавил: – Когда молчит.
– Да ладно тебе, – рассмеялся император и неожиданно серьезно продолжил: – Я вообще удивляюсь, как тебе удается ее столько времени терпеть. На твоем месте я бы уже или свихнулся, или отправил сестренку в темницу. Лет на двести, пока не научится вежливости по отношению к родственникам.
– Хорошая идея, – хмыкнул Мердок. – Жаль, что невыполнимая. Я слишком долго ждал ее возвращения, чтобы теперь отпустить от себя хоть на шаг. Боюсь, если ты когда-нибудь решишь заточить Элизу в тюрьму, то в тот же миг лишишься и Хранителя империи. Поскольку я предпочту делить с ней тяготы неволи.
– Я пошутил, – отозвался Милорн. – На такую жертву во имя собственного спокойствия я пойти не готов. Ты же знаешь, без тебя мне будет очень трудно удержаться на троне. Так что живите в мире и согласии. Однако тебе предстоит выдержать настоящий бой, когда твоя жена проснется. Зная характер Элизы, я совершенно уверен, что она не простит твоего самоуправства.
– Я готов, – печально произнес начальник Управления. – Но если вдруг меня сегодня убьют, ты будешь знать, кто виноват.
– Убить не убью, но покалечу, – решилась я наконец-то прервать этот весьма интересный разговор. Говорить пришлось шепотом, поскольку зверски саднило посаженное вчера дикими криками горло.
– Что? – удивился император. – Элиза, ты не спишь? А почему ты шепчешь себе под нос?
– Потому что голос сорвала, – тихо пояснила я и открыла глаза.
Мужчины удобно расположились на стульях около кровати. Странно, а я вчера была уверена, что эти предметы мебели не подлежат восстановлению. Видимо, недооценила магические способности своего ненаглядного муженька. Милорн, к моему удивлению одетый в придворный наряд, украшенный замысловатой вышивкой, привычно одарил меня ласковым взглядом. Мердок же, выглядевший на удивление уставшим, лишь вымученно улыбнулся.
– Слуги рассказали мне, как ты вчера буянила, – спокойно произнес Хранитель и с иронией посмотрел на кучу мятого белья, гордо красовавшегося прямо посередине комнаты.
– А нечего меня запирать! – попыталась я возмущенно закричать, но вместо этого лишь просипела что-то не вполне членораздельное.
– Ладно, – сразу же поднялся со своего места император. – Не люблю присутствовать при семейных разборках. Мердок, жду тебя завтра вечером. Вместе с Элизой, конечно. Такое дело, которое мы совершили, должно быть вознаграждено по заслугам.
– Конечно, ваше величество, – почтительно наклонил голову Хранитель, но встать даже не попытался. – Я открою вам проход.
– Буду весьма признателен, – кивнул Милорн.
Мердок щелкнул пальцами, и позади императора раззявил черную пасть телепорт.
– До встречи, – улыбнулся Милорн. – И помни, Элиза, убийства своего друга я тебе не прощу. Так что не переусердствуй.
Я дождалась, пока император скроется в провале между пространствами, и лишь после этого разъяренной фурией обернулась к начальнику Управления.
– Потом, – взмолился он, с трудом перебираясь на кровать и бесцеремонно вытаскивая из-под моего локтя подушку. – Все потом, милая. Дай мне хоть чуть-чуть отдохнуть, а потом выскажешь все, что думаешь о моем поведении.
Мердок заснул прежде, чем я пришла в себя после его слов. Да и скандалить как-то расхотелось. Я некоторое время молча смотрела на осунувшееся лицо Мердока. Под глазами глубокие, черные тени, две резкие морщины пролегли от крыльев носа к уголкам губам. Странно, раньше я их не замечала. Видимо, действительно Хранителю пришлось тяжело за прошедшие сутки. Даже не попытался раздеться, так утомился.
Где-то глубоко в сердце шевельнулась жалость. В конце концов, если Мердок раздевал меня после пьяного дебоша, то почему я не могу помочь своему мужу, пусть и почти бывшему, когда он вернулся с опасного дела? Я с некоторой робостью пробежалась пальцами по его рубашке, расстегивая пуговицы. Потом задумчиво положила руку на изящную пряжку брючного ремня, пытаясь понять, как с ней совладать. Покраснела от неприличной мысли и вдруг с неожиданной злостью стукнула кулаком по кровати. Обойдется. Ботинки сниму – и ладно. Ну еще покрывалом укрою, чтобы удобнее спать было. Что я и проделала с небывалой скоростью, почему-то опасаясь лишний раз посмотреть на мирно спящего мужчину.
89 
