Особенно,... 
18 
Почему-то в тот момент никто из них не подумал, что это может быть опасно. У них был численный перевес, хотя как маг никто из них не был особо силен. Но сейчас не это имело значение: азарт захватил всех. И любопытство. Молодых чародеев волновал еще один вопрос: каждый из них таил в сердце самые черные подозрения в отношении Владигора, и все они очень хотели их развеять. А сделать это можно было только одним способом: увидеть, кто же там сражается. Хорошо, если их преподаватель не имеет к этому никакого отношения, но даже если это он, то сперва надо услышать его объяснения, не так ли? Наверняка же он за Иву дерется.
То, что они оказались совсем близко от места битвы, почувствовали все, стоило им свернуть в очередной коридор. Напряжение магии резко усилилось, равно как и шум. Обычно такой грохот мог возникнуть в двух случаях: если сражались совсем неопытные маги или если стили боя слишком различались. Хотя тут могли быть варианты, например, чародей просто любил звуковые эффекты либо так и не научился — или не считал нужным — гасить громкость. К тому же битвы волшебников часто сопровождались разрушениями. Правда, говорили, что по-настоящему сильные колдуны дерутся в энергетических полях, которые не затрагивают материального мира, но никто из здесь присутствующих не достиг уровня, позволяющего проверить верность подобных утверждений. Очевидно, сражающиеся тоже.
После узких и извилистых коридоров перед бегущими чародеями вновь открылась длинная и широкая зала. Она была заставлена чем-то, но из-за дрожащего воздуха и дыма разобрать что-либо не представлялось возможным. По той же причине две фигуры в центре помещения, находящиеся на расстоянии трех-четырех шагов друг от друга, были почти не видны. Лишь неясные силуэты, стремительно двигающиеся по незримому кругу. Пространство вокруг них искрило от магии — защитной и атакующей.
Ива уже привычно оказалась в зале последней. Не только потому, что ее оттеснили более быстрые и сильные. Во-первых, так уже было заведено в их компании, а во-вторых, ей ведь пришлось нести на руках Щапу. Он хоть и маленький, но не такой уж легкий, особенно когда бежишь сломя голову. Как только группа остановилась, звереныш забрался на плечо, очевидно, для лучшего обзора. И в этот момент шуш очень удивил травницу: дернулся и как-то очень нервно пискнул. Девушка не поняла, было ли это связано с узнаванием одного из дерущихся, или же он просто испугался боевой магии. Правда, до этого зверек редко ее боялся, но наверняка у него были причины опасаться. К тому же в реальном бою Щапа всегда умудрялся спрятаться, а сейчас был на плече у знахарки и пока не делал попыток вырваться или залезть за пазуху. А может, была иная причина?…
Травница увидела, что чародеи-дознаватели заученно выстроились на равном друг от друга расстоянии, сердито шикнув на учеников, и подняли руки для колдовства. Ива не знала, какое волшебство они хотели использовать, но вполне справедливо полагала, что для преступников, обладающих магическим даром, у них что-нибудь да припасено.
Словно почуяв это, два противника одновременно повернулись в сторону новых участников событий. Как в этот миг было жаль, что лиц не разглядеть, лучшего ракурса ведь и не придумать! Однако узнавание явно не входило в планы дерущихся. Один из них — стоящий к группе студентов и дознавателей ближе — выкрикнул какое-то заклинание, и магия полетела в их сторону. Минк и его люди ответили какими-то заковыристыми словами, сорвавшими с их рук странное, незнакомое юным чародеям колдовство.
Два заклинания понеслись навстречу друг другу, что-то добавил еще и второй участник драки. Должное случиться в следующий миг предугадали все и одновременно. Златко вскрикнул, выкидывая вверх свое сильнейшее охранное заклинание. К нему тут же присоединился Калли, у него из их компании были лучшие защитные сферы. Минк отчетливо выругался, сплетая тоже какое-то подобное колдовство.
Но это уже было неважно. Потому что в следующее мгновение само здание, возвышавшееся над ними, начало проваливаться. Рушились стены, трескался потолок, грохот заполнил все. Со всех сторон посыпались камни и какая-то пыль.
Ива представила, как вся эта махина — это же не банк, это крепость, громадная глыба гранита, или что эти гоблинские гномы использовали для постройки, — обрушится на них, дробя кости, спрессовывая плоть… Жутчайшая смерть. Куда хуже, чем та, которую она так недавно переборола.
18 
