Последние отзывы

  33  

У нее сжалось сердце:

— Я не желаю говорить о себе. Что случилось?

— В-самом-деле-ничего. Вот-только-голова. Такое-ощущение-будто-в-нее-залезла-бригада-подрывников-и-разнесла-все-в-пыль.

— Ты был у врача?

—Ага. Мне-дали-какие-то-таблетки-в-травмпункте. Поэтому-наверное...

— В травмпункте? — завопила она.

Последовало долгое молчание.

— Лиза-пожалуйста-не-кричи-на-меня-сейчас.

Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы сдержать панику.

— Почему ты обратился в травмпункт?

— Не-так-все-плохо. Я-упал-и-получил-небольшую-царапину-головы.

Лизино предчувствие подсказывало ей, что его определение «небольшой царапины» может не совпадать с ее представлениями.

— С чего ты свалился?

Он опять тяжело вздохнул.

— С-двадцатифутовой-лестницы-но-обошлось-несколькими-швами. Ты-же-знаешь-Лиза-какая-твердая-у-меня-голова.

Каждая новая доза информации, которую она вытягивала из него, усиливала ее волнение. Он же продолжал говорить невнятно.

— Я-поставил-будильник-так-чтобы-он-бу-дил-меня-каждые-два-часа-так-что...

— Через десять минут я буду у тебя, — прервала она его.

— Нет-необходимости. Само-пройдет.

Лиза ощутила странное жжение за веками.

Она никому не могла объяснить свои отношения с Бриком, меньше всего самой себе, но знала, что не может оставить его одного после несчастного случая.

— Через десять минут, — бросила она и положила трубку.

Брик скривился от громкого щелчка, отозвавшегося в его голове, и осторожно откинулся на подушку. Если бы он не посмотрелся в зеркало с час тому назад, то поклялся бы, что его голова была размером с большой арбуз. Врач настаивал, чтобы он отлежался в больнице, но Брик ненавидел больницы и использовал всю свою силу убеждения для того, чтобы его отпустили. Бригадир отвез его домой и обещал навестить позже.

Приняв душ, он позвонил Лизе и сейчас остался совершенно без сил. Закрою глаза на минутку, подумал он, скоро приедет Лиза.

Кто там барабанит по голове? — запаниковал он, очнувшись через какое-то время. Удары, казалось, проникали под череп, отдаваясь во всем теле. Послышался женский голос. Лиза, сообразил он.

Он еле дотащился до двери и отпер ее. Все было как в тумане, но он все же разглядел ее озабоченное лицо.

Покачав головой, она вошла в квартиру.

— Брик, тебе необходимо лежать. — Бросив свою сумочку на стул, Лиза положила на стол пакет, подозрительно пахнущий куриным супом, а затем взяла его под руку и повела по коридору. — Пойдем, тебе не следует вставать с постели.

— Не-мог-же-я-открыть-дверь-с-кровати, — проворчал Брик.

От ее запаха у него еще сильнее закружилась голова, но это головокружение было приятным. Он сделал глубоких вдох.

— Господи-как-хорошо-ты-пахнешь. Я куплю-целый-склад-твоих-духов. Как-они-называются?

Говорил он все так же невнятно, заметила Лиза.

— «Наваждение», — рассеянно ответила она, подталкивая его к кровати.

— Наваждение-это-ты. — Он замолчал, испытывая неловкость от ее неожиданной заботы. — Подожди-ка. Хочешь-поесть-или-выпить? У-меня...

— Забудь, пожалуйста, о гостеприимстве. Если я захочу попить, поухаживаю за собой сама. Сейчас меня беспокоишь ты. Мне совсем не нравятся эти швы. Меня тревожит цвет твоего лица. И мне вовсе не по душе твоя невнятная речь.

Он нахмурился:

— Хоть-что-нибудь-тебе-во-мне-нравится?

Слишком многое, подумала она, с опасением осматривая его. Он выглядел бледным, несмотря на загар. Врачу пришлось выбрить волосы на голове Брика, чтобы наложить швы. В глазах Брика всегда проглядывало сочувствие к неудачливым людям. За прошедший год Лиза убедилась в этом. Его квадратная челюсть свидетельствовала о решительности. Сила его тела была видна по его плечам и шее, которые — она не сомневалась — выдержали бы целый мир. Единственный груз, который он не мог выдержать, напомнила она себе, это брак.

Да, мрачно признала она, слишком многое в Брике может нравиться. Она склонилась к нему и мягко нажала на его широкие плечи, прошептав:

— Ложись.

В его глазах вспыхнули огоньки, а губы расплылись в мальчишеской ухмылке:

— Хочешь-мне-помочь?

Она испугалась: вдруг сцена, разыгравшаяся между ними недавно, повторится, но тут заметила, как его ухмылка превратилась в гримасу боли. Он опустился на кровать и застонал.

— Я-весь-в-твоей-власти, — пробормотал он и осторожно опустил голову на подушку. — Ты-в-моей-спальне-а-я-ни-черта-не-могу.

  33