26 
– Хорошо, – медленно произнесла она. – Так и скажем. Пусть все было совершенно иначе.
– Если мы скажем правду, вряд ли этим кого-нибудь осчастливим, – мрачно сказал Аариф.
– Поэтому ты хочешь солгать.
– Я хочу тебя защитить. – Аариф повернулся, и Калила инстинктивно отступила от него на шаг при виде холодной ярости, исказившей его черты. – Я виноват в том, что произошло, значит, я должен все исправить.
– Каким образом? – тихо спросила она.
– Я сам скажу обо всем Закари.
Калила закрыла глаза, даже мысленно не желая представлять себе этот разговор или то, какое значение он будет для нее иметь. Для ее брака. Для Аарифа.
– Если ты это сделаешь, ты разрушишь мой брак еще до свадьбы.
– Не в случае, если скажу, что во всем виноват я один.
– Ты хочешь сказать, что твой брат поверит, что ты меня… изнасиловал? – Калила недоверчиво покачала головой.
– Ответственность лежала на мне, – с нажимом произнес Аариф. – Я должен был остановиться. – Он хрипло хохотнул. – Незадолго до этого я, кажется, обвинил тебя в эгоизме? Я не имел права на эти слова, потому что я еще больший эгоист. – И словно не в силах выносить эту мысль – или ее близость, напоминавшую ему об этом, – Аариф отшатнулся от Калилы.
Молодая женщина против воли потянулась к нему, словно ее дернули за невидимую веревочку, и подняла было руку, чтобы коснуться его, но тут же ее опустила. Нет, сейчас ей до него не достучаться. Не тогда, когда Аариф отгородился от нее глухой стеной, выросшей из чувства вины и неисполненного долга.
Но она не могла допустить, чтобы Аариф взял на себя всю ответственность за случившееся.
– Аариф, я могла тебя оттолкнуть, – негромко сказала она. – Велеть тебе остановиться. Я этого не сделала, поэтому мы оба виноваты в том, что произошло. – Аариф стоял молча. Калиле потребовалось все ее мужество, чтобы продолжить: – Правда в том, что мне не хотелось останавливаться. Я хотела быть с тобой, Аариф, как только ты меня коснулся, иначе я бы не ласкала тебя. Страсть оказалась сильнее нас обоих.
– Не надо! – прервал ее Аариф. – Не надо таких слов, когда для того, что произошло, есть более точное, хотя и грубое слово. Похоть.
Калила вздрогнула, как от удара. Аариф словно плюнул в ее душу, запятнал ее воспоминания.
– Нет. Это было не то. – Калила не смогла повторить ужасное слово вслух. – Не надо так говорить.
– Почему? – осведомился Аариф, словно не видел того, что своими словами причиняет ей боль. – Конечно, это была похоть и ничто иное. Мой брат вверил мне тебя. Он попросил меня, думая, что может мне доверять. Я его подвел. Я предал его самым худшим для мужчины способом. – Он повернулся к Калиле. Его лицо уже было бесстрастно. – В том, что только что произошло, нет ничего хорошего. Какое бы удовольствие ты ни получила от нашей близости, это было грязно и пошло. Если слова «долг» и «честь» для тебя хотя бы немного важны, ты со мной согласишься.
Калила прикусила губу и опустила глаза, чувствуя, что по ее щекам катятся слезы. Аариф смотрел на нее почти безразлично. Словно не он только что ласкал ее.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – резко сказал он. – Ты думаешь, что влюбилась в меня. Я в этом уверен потому, что до этого ты сама говорила о любви. Поэтому и уверила себя, что то, что произошло между нами, и есть любовь. – Он поднял руку, призывая ее дать ему закончить, хотя Калила пребывала в таком оцепенении, что не могла произнести ни звука. – Ты даже не осознавала, что делаешь. Мы оба были увлечены моментом, но сейчас ты отчаянно хочешь приписать нашей близости то, чего не было и в помине. Мы совершили ошибку, – разделяя каждое слово, произнес он. – Вот что это было. Похоть и ошибка. Мой долг, – губы Аарифа резко дернулись, – теперь состоит в том, чтобы свести к минимуму все последствия. – Он вздохнул. – Мой брат – хороший человек. Я уверен, он тебя простит. У него просто не будет иного выхода. – И Аариф зашагал прочь.
Калила с трудом разлепила губы:
– Ты говоришь так потому, что тебе тоже нужны объяснения! Только облив все произошедшее грязью, тебе будет легче с этим примириться.
Аариф застыл.
– Все еще веришь в сказки? – не оборачиваясь, насмешливо бросил он. Но Калила услышала в его голосе сожаление и тоску.
– Сказкой здесь и не пахнет, – ответила она, чуть вызывающе вздернув подбородок. Аариф медленно повернулся. – Но это не было и дешевкой, как ты хочешь нас обоих убедить. Да, это было неправильно – в этом я с тобой согласна, но несколько секунд, совсем недолго, ты нуждался во мне так же, как я нуждалась в тебе. Мы оба нашли то, что находит далеко не каждый. – И теперь уже слезы покатились по ее щекам, однако она не отводила своего взгляда. – Можешь верить, во что хочешь, если тебе так легче, а я буду верить себе.
26 
