48 
Настасья хохотала от души, а я, изображая ту самую третью глухонемую жабу, только беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах выдавить даже сиплое «ква» – видно, железные опилки поперек горла встали…
– На кухне только и пересудов, что об этом, – будто ни в чем не бывало, добавила горничная. – Ух, как они все мне обрадовались: налетели, сразу давай тормошить – да что, да как там все было на самом деле…
– И что ты?
– Разумеется, подтвердила, что все это – чистая правда…
– …!
– …только разбойников вы превратили не в жаб, а в червей!
– …!!!
– Даже я таких слов не знаю, – уважительно прошептала Настасья.
– Дезоксирибонуклеиновая кислота, – напоследок совсем уж непечатно буркнула я. Порой и школьный курс биологии может на что-то сгодиться! Ладно, не давать же теперь официальное опровержение в газетах, чтобы обелить честные имена королевских егерей. Тем более что нет в этом мире периодических печатных изданий достаточной массовости.
– Госпожа придворная чародейка! – Громкий стук в дверь в очередной раз заставил нас с девочками нервно вздрогнуть.
– Да, я здесь! А в чем дело?
– Следуйте за мной! – Высокий гвардеец в королевской ливрее выглядел более чем серьезно и внушительно.
– А… куда?
– Вы все узнаете.
– Мне нужно что-нибудь с собой взять?
– Нет, просто пройдемте.
Вот так – «с вещами на выход»… Вернее, даже без вещей. Такой вот арест… за измену родине и королю?
Не расстреляют же меня, в самом деле! Из лука. Не представляю себе эту картину…
Хотя – очень даже хорошо представляю! Мотив расстрела святого Себастьяна разбойниками у средневековых художников был очень популярен. Как раз из луков. Или арбалетов. Хрен редьки не слаще…
Чтобы не отставать от своего длинноногого провожатого, я бежала следом вприпрыжку. И ломала голову – какой важной шишке в таком срочном порядке могла понадобиться? Надеюсь, не Инквизитору – для украшения декоративного костра…
Юркнув следом за гвардейцем в приоткрытую дверь, я совершенно неожиданно оказалась главным действующим лицом самого настоящего следственного эксперимента.
– Сейчас вы отвернетесь и крепко зажмурите глаза, – инструктировал меня сам король. – Несколько человек скажут одну и ту же фразу. Если чей-то голос покажется вам знакомым, поднимите руку и скажите. Вам понятно?
Я молча кивнула. От волнения язык прилип к гортани. Как все официально, сурово… Местами даже страшно!
Для надежности мне дополнительно завязали глаза плотным шарфом – чтобы не вздумала подглядывать! – и поставили спиной к опознаваемым. По невидимому и неслышимому для меня знаку каждый из них произносил одну и ту же фразу: «Надеюсь, теперь она умолкла навеки?»
Выслушав этот вопрос, троекратно повторенный разными голосами и с разным выражением, я немного поколебалась и подняла руку.
– Это господин Родион. – Так как заранее не было оговорено, кого именно я должна опознать, скрывать наше знакомство не стоило – вдруг это тест-проверка на честность или испытание, насколько у меня хорошие слух и память? Следующие несколько голосов снова оказались незнакомыми – или просто не запомнились, – а затем я вновь подняла руку:
– Этого господина по имени я не знаю, но однажды он приходил ко мне на прием – в плаще и полумаске. Хотел заказать эликсир для возвращения телу былой стройности…
– Ваше средство удивительно помогло, – хмыкнул король.
– Я брал микстуру не для себя! – запротестовал знакомый голос, но был невежливо прерван:
– Следующий!
– Надеюсь, теперь она умолкла навеки?
В глазах потемнело – я пошатнулась, но удержалась на ногах, опершись на чью-то услужливо подставленную руку.
– Это… Этот голос мне знаком. – Желание обернуться было почти непреодолимым – не для того, чтобы посмотреть в лицо злодею, но чувствовать его за своей незащищенной спиной просто невыносимо! А вдруг его не удержат? И держат ли вообще? Я так сильно свела лопатки, что спину схватило судорогой.
– Когда и при каких обстоятельствах вы его слышали?
Стараясь не упустить ни одной мелочи, я максимально подробно пересказала два подслушанных разговора – в карете и в лесу.
– Ведьма! – Судя по поднявшейся за спиной возне, возмущенного разоблачением заговорщика пришлось усмирять силой. А ведь ему теперь нечего терять! Я испуганно спряталась за широким плечом, прилагающимся к твердой услужливой руке.
48 
