89 
Пациент выглядел так, точно ни ампутация, ни ланцетные разрезы ему уже не помогут – да и я далеко не доктор Пирогов! Все, что мне оставалось – только от всей души пожелать проклятым бактериям немедленно сдохнуть в муках…
Большой горшок с кипятком и веник вялого шалфея «по моему велению» были доставлены в мгновение ока. Бинты, следовало надеяться, проглаживались, дощечки – раскалывались. Распарив душистую траву в горячей воде, я тщательно вымыла опухшую руку, стараясь не причинять больному лишних страданий – впрочем, он не жаловался и вообще, кажется, ничего не чувствовал.
Неизвестно чьи дети принесли целую охапку заказанных дощечек разной длины – на любой вкус, а застенчивая девушка – моток еще горячих бинтов. Пришлось вспомнить детство – последний раз я накладывала шины еще до того, как пошла в первый класс: моими пациентами были пострадавшие в автокатастрофе куклы и упавший с дерева плюшевый медведь… При помощи Иана получилось неожиданно хорошо – можно сказать, образцово-показательный лубок. Даже жалко, что все напрасно…
– Надо рвать когти, – ритмично накладывая бинт виток за витком, внахлест, шепотом предупредила я своего помощника. – До утра он вряд ли протянет, поэтому дожидаемся темноты и делаем ноги…
– Почему не протянет? – со свойственным ему простодушием поинтересовался юный эльф. – И зачем делать ноги, когда у него болит рука?
– Я такие сложные случаи вообще лечить не умею! Моя специализация – запоры и поносы от обжорства…
– Ты же ведьма!
– Ну да, ведьма… Вот и слушайся меня! Как только солнце зайдет, отвлекаем крестьян… как-нибудь… Забираем младенца и удираем.
– А коза?
– Бог с ней, с козой! Самим бы спастись…
Бинты закончились – больше я ничего не могла сделать для несчастного. Внезапно пол и потолок поменялись местами и принялись исполнять какой-то дикий танец.
– Козу все-таки надо подоить, – успела прошептать я, прежде чем в глазах окончательно потемнело.
Бедное животное неизвестно сколько проблуждало по лесу, вряд ли малышка умудрилась высосать ее досуха. А когда молоко в вымени перегорает – это, говорят, для скотины очень вредно…
Глава 3
– Госпожа ведьма!..
Солнечные лучи проникали в помещение сквозь маленькое окошечко без рамы. Простые бревенчатые стены, минимум необходимой мебели, жесткий матрас на полу – здесь о кроватях вообще никогда не слышали, что ли? Слава богу, хоть пол дощатый, а не земляной. Впрочем, так спать для спины даже полезней, а по летнему времени – и прохладней…
Я попыталась приподняться на локте, чтобы посмотреть, кто меня звал, но голову снова повело. Побег сорвался – по-видимому, из-за того, что я попросту потеряла сознание от невыносимой вони. Хотя сегодня в помещении пахло совсем неплохо – свежим сеном, зелеными листьями… Наверное, меня перенесли в другую комнату.
Сбоку у матрасика стоял глиняный горшочек, накрытый льняной салфеткой. Натюрморт рождал смутные, но приятные ассоциации… Забыв о причине пробуждения, я приоткрыла салфетку – точно, козье молоко! Не цикута, и это уже обнадеживает… Может, мой «пациент» каким-то непостижимым образом еще жив, и у меня есть маленький шанс не отправиться сразу к праотцам, а удрать – скажем, под предлогом сбора в лесу лекарственных трав. Хотя тогда наверняка придется оставить в заложниках Иана или малышку… Хорошо бы козу – но такой доверчивости не стоит ждать даже от крестьян!
Задумавшись, я сама не заметила, как опустошила горшок с молоком.
– Госпожа, что ж вы вчерашнее-то пьете! Сказали бы мне, я сейчас свеженького принесу…
– Э-э-э… Да, пожалуйста!
Я вздрогнула от неожиданности. Дарья! Не набрасывается с кулаками, не поносит последними словами, даже наоборот, смотрит как будто ласково… Ох, не к добру!
Вскинув руки, я принялась лихорадочно себя ощупывать – голова на месте… Самое главное – грудь, – тоже при мне. Значит, я – по-прежнему я, ни в кого за ночь не превратилась и не мутировала.
Парное молоко поспело как раз к завершению инвентаризации: одна голова с полным набором черт лица (кажется, моего), ноги – две штуки, руки – пара, два уха, осиная талия, бедра… уточнять размер не будем. Ничего не прибавилось, ничего не пропало. Приняв из рук женщины кринку молока, я осушила ее едва ли не в один глоток – и куда в меня столько влезает?
– Ух, хорошо… А тут зачем молоко стояло? Вдруг для дела, а я его… того?
89 
