72 
Жрец, признаться, не ожидал такого поворота.
Она провела его в гостиную, носившую в себе следы частых посещений. «Наверное, это как-то связано с ее работой. Кто же она?»
— Вы знаете, зачем я пришел к вам? — произнес имлаймори, когда женщина вновь посмотрела на него, пригласив его садиться и устроившись напротив.
— Нет, но вы серьезный человек, так что вряд ли пришли бы без веской причины. — Она казалась такой спокойной. Может, даже слишком.
— Да, вы правы, — пробормотал Ингвар. «Как же все объяснить?» — Понимаете, этой ночью мне довелось оказаться недалеко от вашего дома. — «Совсем недалеко». — И я… почувствовал страх, — жрец внимательно следил за реакцией собеседницы, — исходящий отсюда. — Было видно, что она прекрасно понимает, о чем речь, но пока не желает отвечать. — В ночных кошмарах нет ничего особенного, — так же осторожно продолжал имлаймори, — если бы не одна странность… Вы знаете какая?
«Попробуем так», — расстроенно подумал Ингвар, сетуя на собственную слабость — нежелание произносить некоторые вещи.
— Да, — неожиданно ответила женщина, глядя ему прямо в глаза. — Да, мне снился сон, связанный с Химтру. Мне часто снится этот кошмар. Но какое вам до этого дело?
Ингвар был поражен.
— Вы… тоже были там?
— Нет, — удивилась уже женщина. — Нет, слава всем богам, я у него не была. С чего вы взяли? А, сон… — Она вздохнула. — Учтите, я говорю про это только потому, что вы… это вы. — Собеседница жреца явно хотела сказать какие-то другие слова, но сдержалась.
— Я понимаю, — наклонил голову Ингвар. — Я вас внимательно слушаю.
Она чему-то усмехнулась, будто не веря себе.
— С чего же начать?.. — Она действительно не знала. — Я раньше жила не в этом районе.
— А в каком же? — уже догадываясь, каков будет ответ, спросил жрец.
— Именно в том, — видя по его глазам эту догадку, кивнула женщина. — В том, который больше всего пострадал, когда демон начал шевелиться. В тот раз, когда вы спустились к нему, чтобы успокоить его.
Его самый страшный кошмар…
— Я… в тот год носила ребенка… уже на восьмом месяце. — Ей было очень, очень трудно говорить. Как Ингвар ее понимал! — Когда все это началось… я была в доме и… не сразу смогла выбраться из него. Упала…
«На живот?!» — ужаснулся жрец.
— И, как потом оказалось, навредила ребенку.
Ингвар на миг прикрыл глаза.
— И мой мальчик родился… — она сглотнула, — больным. Неполноценным. И… больше умственно, чем физически.
Даже слушать это было тяжело. Страшно.
— Простите, — через силу произнес жрец.
Женщина медленно помотала головой:
— Нет. Не надо. Я… долго винила вас. За то, что вы поздно спустились к демону. За то, что долго набирались опыта. Винила Удзару — за то, что поздно призвал вас. Даже ваших родителей — за то, что поздно вас родили. Власти — за то, что до сих пор не придумали способа раз и навсегда разобраться с Химтру. Своих предков — за то, что додумались поселиться в этом городе. Даже отцов-основателей — за то, что построили этот город. И конечно, самого демона. Я проклинала все и вся. Я ненавидела всех. Муж бросил нас. Из-за болезни моего мальчика. Почти не помогает. Не хочет его видеть… Я выходила замуж за человека, которому доверяла. Я спала с ним. Я делилась с ним всем. Но это… он просто ушел. Не смог. Не захотел. Я не могу найти слов, чтобы передать, как я ненавидела его за это. Его, его родню, которая во всем обвинила меня. Его слабость, его подлость. Я повторяла проклятия снова и снова. И так безумно хотела спасти моего сына. Я обошла всех врачей, знахарок и магов. Я была во всех храмах, у всех жрецов. Ничто не помогало.
Имлаймори читал в ее глазах все горе, которое бедной женщине довелось пережить. Всю боль и весь тот тяжкий груз, который судьба взвалила на нее.
— Только… спустя не один год, к моему великому сожалению… я заметила, что пока я лечу его и ненавижу… за всем этим, за ненавистью, за этой бесконечной беготней по целителям… так вот за всем этим… мой ребенок растет, а я этого не вижу. Он растет, а я ничего не делаю, чтобы облегчить ему жизнь. Он же маленький. И думать ему тяжело. Понимать мир. Он же такой сложный. Надо знать, как кушать, что кушать. Что нужно умываться. И как это делать. Одеваться… Что нужно как-то давать понять, чего ты хочешь. Нужно как-то общаться. Он… ему трудно… но он хочет общаться. Он хочет, чтобы у него хоть что-то получалось. Хочет… помогать мне. А я сама… лишаю его этого. Я полностью погрузилась в его болезнь и свою ненависть, я полностью забыла о своем мальчике, его развитии, его личности. Он… особенный. Ему трудно понимать то, что другим дается элементарно. А значит, и любить его надо в два раза больше. И времени на занятия с ним уделять в два, три раза больше. И злость тут не поможет. Есть вещи, которые не изменить. Его болезнь мне не отменить. Чуда не случилось. Пока. Но я могу помочь моему мальчику жить с этим. У нас не все получилось, но сейчас… мой сын не сильно отличается от других детей. И это уже много. Очень много. Но кошмары… иногда снятся. Да, порой мне снится тот день, когда демон попытался освободиться и земля начала ходить под ногами. Снится, что я… снова и снова пытаюсь выйти из дома… до того… как упала. Да, господин Ода, я все еще надеюсь на чудо. Но куда чаще в кошмарах я вижу, что снова забыла про моего мальчика…
72 
