19 
— Потому что раны, нанесенные окуллом, смертельны, кровь людей слишком сильно насыщается тьмой. Ты — первый за долгие годы, кто смог выжить, но даже моих сил не хватит, даже целебные бассейны Темнолесья не сделают тебя прежним. Тень, которая попала в тебя, останется навсегда, но, на наше счастье, ее будет лишь крупица.
— Звучит не слишком обнадеживающе. Чем мне это грозит?
София вздохнула, облокотилась на бортик бассейна, положив на него обе руки:
— Мы обсуждали это с Гуэрво, он живет гораздо дольше, чем я, так что многое смог повидать за прошлые века. В основном тебя ждут неприятности и неудобства. Мы так считаем.
Она увидела, что я жду подробностей, и веско произнесла:
— То, что останется в тебе, иногда будет отпугивать тьму, иногда, наоборот, привлекать. Не всегда и не везде, но просто помни об этом.
Выводы из ее туманных слов я сделал быстро:
— Выходит, твари всех мастей или примут меня за своего, или же, наоборот, решат поживиться за мой счет?
— Не совсем так. Моя сила защитит тебя, но в некоторые дни, когда луна будет полна, ты станешь уязвим для глаз мрака.
Я поразмыслил над таким вариантом:
— Все равно звучит гораздо лучше, чем смерть на плече Пугала. Спасибо тебе за правду, Софи.
— Это еще не все откровения. Целебная магия церкви, а также мощи ваших святых теперь вряд ли тебе помогут после лекарств Темнолесья.
— Если кто-то узнает, что на меня не действует обычная благодать молитв, у церковников возникнут вопросы, и святой официум с меня не слезет. Мне бы не хотелось доказывать им, что во мне нет бесов. Боюсь, они просто не поверят.
— Сожалею, Людвиг. Я ничего не могу с этим сделать, — грустно сказала пророчица.
— Подведем итог. Из плюсов: мне не страшны яды. Из минусов: меня не может вылечить ни один клирик, что, возможно, приведет меня на костер, и некоторые темные твари обратят на меня внимание. Один к двум. Не слишком удачный расклад.
София одобряюще улыбнулась:
— Главное, что ты жив. Когда закончишь лечение, приходи. Обсудим то, что ты узнал в деревне.
Она покинула бассейн и, обнаженная, скрылась в лесу.
— Клянусь всеми апостолами, она опять превратится в змеюку, — сказал Проповедник из кустов. — Вот ведь бестия!
Я посмотрел на него с большой долей скептицизма:
— Скажи, пожалуйста, кого ты пытаешься обмануть? Я же вижу, что ты с нее глаз не сводишь. И прогнать тебя не могу даже я.
Он сразу же принял вид оскорбленной невинности, но, поняв, что на этот раз у него вряд ли получится обвести меня вокруг пальца, сказал:
— Никогда не видел таких привлекательных людей.
— Она не человек.
— Один черт, прости господи. Это не меняет сути. Иногда я начинаю жалеть, что стар и мертв.
— Вполне тебя понимаю.
Старый пеликан по привычке вытер кровь на щеке:
— Я слышал, о чем вы говорили. Меня беспокоит тьма, которая в тебе, пускай ее всего лишь крупинка.
Я ничего не сказал ему, выбрался из воды и начал вытираться.
— Людвиг?
— Ну?
— Что ты будешь делать, когда вернешься?
Меня его вопрос не удивил.
— До этого, старина, надо еще дожить. София не отпустит меня, пока не будет уверена, что со мной все в порядке. На материке полно дел и много темных душ. Стражу всегда найдется работа.
— А Братство?
— Будет существовать, как и прежде.
— Они и пальцем не пошевелили, чтобы тебя спасти. Я дошел до магистров, но они сказали, что разберутся с проблемой, и выставили меня за дверь.
Я помолчал, застегивая рубаху:
— Я не склонен к прощению, но в данном случае не буду ничего предпринимать. Воевать со штормом — дело бесполезное и вредное, потому что он может уничтожить, даже не заметив. Стражи своих не бросают, Проповедник. В меня это вбили еще во время учебы. Если помощь не пришла, значит, были причины.
— Думаю, Львенок бы не отказал. Или Иосиф, но их я не встретил. Только твоя ведьма и помогла…
— Перестань ее так называть, — мягко попросил я.
— Хорошо. Не буду. Сегодня. — Он ухмыльнулся. — Гертруда нашла способ спасти тебя, прислав Софию, за что честь ей и хвала.
— Да. Гера помогла. И, как я подозреваю, в обход мнения остальных магистров.
— Никто из вас мне не сказал, что Файрвард убил людей.
— Никто из нас этого не знал, а он предпочел об этом не распространяться, — София вошла в комнату, держа в руках чашку с травяным отваром. — Тот конфликт был давно. Викты пытались уничтожить наши реликвии. Мы их останавливали.
19 
