25 
Проповедник появился, когда я был в самом дальнем конце котловины, натягивая золотистую нить тревоги. Старый пеликан остановился на границе, а затем, следуя моим указаниям, осторожно переступал через ловушки, богохульствуя себе под нос:
— Господи Иисусе, Людвиг. Судя по тому, каким кружным путем мне до тебя пришлось добираться, фигур тут разбросано больше, чем наемников, которые жируют на казне некоторых княжеств. Кого ты решил поймать? Самого Самаэля?
— Сколько раз тебе говорить, не надо ночью произносить некоторые имена! Если на твой глупый зов обратит внимание нечто вроде того, с кем мне пришлось столкнуться в Дерфельде…
— Кто меня услышит? Я уже давно мертв. Пришел тебе сказать, что я облазил всю округу, и если здесь есть какая-то душа, то она точно невидимая. Спорю на шляпу Пугала, что ее и вовсе не было. Им со страху показалось. Долго ты будешь здесь торчать?
— Долго.
— Тогда позволь откланяться. Я пойду на берег, находиться рядом с этим ящером крайне неприятно. Мне кажется, одного его присутствия достаточно, чтобы меня не пустили в рай.
— Не больно ты в него и рвешься, иначе давно бы уже отправился.
— Просто я не спешу. Туда всегда успею, а вот вернуться назад вряд ли. Пока.
Он ушел, старательно задирая ноги, чтобы не задеть фигуры. Я дождался, когда душа свалит, убедился, что защитные полосы не повреждены, и вернулся к Гуэрво и Зивию. Виенго лежал с закрытыми глазами и улыбался.
— У тебя есть повод для хорошего настроения? — удивился я.
— Да, аэрго. И с каждым мгновением повод становится все более весомым.
— Главное, чтобы твоя надежда не померкла в самый последний момент. — Боздухан смотрел на мир волком. Он страшно хотел спать, боролся со сном и уже пару раз ущипнул себя за пухлые бока. — Никого не заметил, страж?
— Никого.
— Она уже должна была появиться. Ну, душа. Раньше всегда появлялась. Почему ее нет сейчас?
— Я не знаю.
— Тоже мне страж. Может, она тебя испугалась, а?
— Не думаю.
— Ты очень нетерпелив. Жди, — сказал, не открывая глаз, Гуэрво. — И замолкни. Моя мигрень никуда не делась.
— А нечего было ехать к Дымящемуся ручью, — Зивий все-таки оставил последнее слово за собой, нахохлился, обхватил пухлыми руками колени и, выпятив губу, наконец-то умолк.
Уже через пять минут он стал клевать носом и, наконец, заснул, начав тихонько похрапывать. Гуэрво, услышав это, улыбнулся, приоткрыл один глаз, проверил, слежу ли я за обстановкой, и вновь притворился спящим. Ему, несмотря на браваду, крепко досталось во время сражения, так что из Дымящегося ручья он вернулся не в лучшей форме, и мы все втроем, включая Софию, отмокали в целебных источниках Темнолесья.
Где-то через час Файрвард не выдержал, оставил пророчицу и переполз к гнезду, кольцами обвившись вокруг него. Когда я в очередной раз отправился проверить фигуры, он был столь любезен, что убрал с моего пути шипастый хвост.
До рассвета оставалось немного. София, как и раньше, сидела на высоком, холодном камне в одном тонком платье, не обращая никакого внимания на ночную свежесть и то, что ветер с океана осторожно играет с ее распущенными лучистыми волосами.
Я молча забрался к ней на вершину, укрыл ее плечи курткой, и она благодарно улыбнулась мне, оторвав тревожный взгляд от светлеющего на востоке неба.
— Почему все закончилось, Людвиг?
— Не делаешь ли ты поспешных выводов, Софи?
Она вздохнула:
— Мой дар здесь не помощник, но интуиция говорит, что опасность миновала. Ты не можешь слышать голос ветра, а он шепчет мне, что в Темнолесье за многие годы нечто изменилось. Возможно, благодаря твоему присутствию. Раньше кладка погибала, когда до утра было несколько часов. А сейчас я чувствую, как магия исходит от еще не рожденных драконов. С ними все в порядке. Менее чем через полчаса убить их станет невозможно даже с помощью сильного темного колдовства. Они не будут бояться ни магии, ни душ, ни людей.
— Мне остается только радоваться. Хочу спросить…
— Почему ты здесь? — Ее глаза ничего не выражали.
— Иногда я забываю, что ты можешь читать мысли раньше, чем я успею сказать хоть слово. Да. Почему я здесь? Чужаков не пускают в Темнолесье. Только изгнанников, да и то не всех.
— Ты для нас давно не чужак. Что же до твоего вопроса, то ответ тебе уже известен. Меня попросила Гертруда, и я оказала ей услугу. Точнее, оплатила один из старых долгов. Я бы помогла в любом случае, белая колдунья достойна моей помощи, так что не думай, что ты здесь лишь из-за нашей нужды. Просто так совпали звезды. Но если уж говорить начистоту, если бы Файрвард не находился в таком бедственном положении, он никогда бы не согласился нести на своей спине человека. Драконы не любят ваш народ, и у них на то масса причин.
25 
