33 
– Объединенный диагностический центр на связи, – сказал Курикка.
– Сколько я спал?
– Около четырех часов, сэр. Я связался с лазаретом и узнал, что вы там не нужны. Так что я дал вам возможность немного поспать.
– Видимо, вы правильно сделали, старшина. Я несомненно нуждался в этом, – он огляделся. Спаркс поправлял аварийный передатчик, а какой-то матрос вносил записи в журнал. – А теперь я хочу, чтобы вы передали мое послание.
Дон продиктовал все симптомы таинственной болезни и все медицинские данные своих пациентов. Все известные ему факты, даже имена пассажиров и их адреса, так что на Земле могут свериться с их медицинскими картами. Затем, когда лента с посланием уже была введена в передатчик, он зевнул и потянулся.
– Пойду умоюсь, – сказал он. – У нас полно времени до того, как придет ответ. И узнайте, нельзя ли принести сюда немного кофе.
Дон чувствовал себя лучше, чем когда-либо с того момента, как начались все эти кошмарные события, последовавшие за встречей с метеоритом. Он хоть немного поспал, и сейчас для разнообразия не было никакой угрозы. Была неприятность с этой болезнью, но он мог разделить ответственность за нее и с другими. Раньше он был вынужден действовать в одиночку, а сейчас за его спиной были все гигантские возможности Земли. Это слегка смахивало на стрельбу из пушек по воробьям, но давало ощущение безопасности.
Марсианский центр перетранслировал телеграмму из Лондона с просьбой дополнительных подробностей, и Дон передал всю информацию, которую только мог собрать. Рама доложил, что в состоянии пациентов не произошло никаких изменений, и Дон позволил себе расслабиться – впервые за несколько дней. И маленькими глотками смаковал свой кофе. Когда сообщение из диагностического центра, наконец, пришло, оно застало его врасплох.
– Хелло, «Большой Джо», говорит Марсианский центр. У меня послание для доктора Чейза из Объединенного диагностического центра. Передаю это сообщение: «Сожалеем, но нам совершенно неизвестно заболевание, происходящее с переданными вами симптомами. Пожалуйста, ведите подробные записи, так как эта болезнь, похоже, является неизвестной. Конец сообщения!».
Дон вскочил на ноги, и чашка из небьющегося стекла покатилась по палубе, расплескивая черные капли кофе.
Помощи извне не будет. Он снова один на один со своей проблемой, и более одинок, чем когда-либо ранее.
– Не больно-то хорошие новости, – мрачно сказал Курикка.
Дон устало улыбнулся.
– Не очень хорошие – сильное преуменьшение. По каким-то причинам они, кажется, не могут определить природу лихорадки, доставляющей нам столько неприятностей.
– Коли это лихорадка, то не столь и важно. Через пять-шесть дней мы будем на орбите Марса и нам смогут доставить сколько угодно врачей.
– Это прекрасно, если это только лихорадка, Дон запнулся, так как зазвонил телефон. Курикка поднял трубку и, прослушав несколько минут, прикрыл трубку рукой.
– Это Рама из лазарета, – сказал он. – Он хочет, чтобы вы немедленно явились к нему.
– Он сказал, почему?
Курикка принял решение, предварительно окинув взглядом всех присутствующих в рубке.
– Да, он сказал, что этот пациент, Приц, умер.
12
– Вы здесь ничего бы не смогли сделать, – утешающе сказал Рама.
– Возможно, – начал было Дон, но запнулся, он знал, что Рама прав. Когда Рама натягивал простыню на лицо трупа, Дон отвернулся.
Они испробовали все. Внутривенные вливания, охлаждающую ванну, сердечные стимуляторы, наркотики-все, что могли, и ничего не помогло. Приц умер, просто умер, его жизнь угасла, как электрическая лампочка, вся мощь современной медицины оказалась бессильной повернуть этот процесс вспять.
– Теперь я могу сказать вам, – понизив голос, зашептал Рама, – что мы имеем еще двух пациентов. Я впустил их, пока вы были заняты здесь. Сообщил ли Лондон, что это за болезнь? Что мы можем сделать, чтобы остановить ее?
Дон отрицательно покачал головой, внезапно осознав, что в неистовых попытках спасти жизнь их пациенту он так и не сообщил Раме о полученном из Лондона ответе.
– Они тоже не имеют понятия, что это такое. Мы один на один со всем этим.
– Но они обязаны знать, – настаивал Рама, почти с религиозным фанатизмом веривший в неограниченные возможности медицины, – Они знают обо всех болезнях, так что они должны знать и об этой.
– Они не показались мне знающими что-либо об этой болезни.
33 
