41 
Она так неохотно проводила с ним время, с трудом принимала его дружбу, так сопротивлялась чему-либо романтическому между ними! А он не понимал, что это значит. Но теперь, когда он узнал истинную причину ее ухода, ее нежелание иметь с ним дело получило естественное объяснение.
Кейн сунул голову под холодную струю, надеясь смыть стыд и желание, но ничего не вышло. Он долго мучился чувством вины за гибель брата и понял, наконец, что нельзя брать на себя ответственность за то, что от тебя не зависит. И если бы секрет Лиз состоял лишь в том, что у нее был выкидыш, он пережил бы это. Но как простить себе, когда после гибели брата он замкнулся настолько, что его жена не посмела сказать ему о своей беременности?
А ведь, может статься, узнай он, что у него будет ребенок, их брак укрепился бы и все было бы по-другому…
Он вышел из душа, взял полотенце и приказал себе больше не думать об этом. Но события последних месяцев, вдруг понятые по-новому, продолжали мучить его.
Нет, он не может простить себя. Не должен себя прощать!
Приехав к Аманде, Кейн сказал Билли, чтобы тот не торопился. Ему хотелось отсрочить свидание с Лиз. Он не позвонил ей, как обещал, но и она ему не позвонила. Кейн подозревал, что она отдает все свое время семье, которая только что въехала в один из домов «Истинного друга», и был благодарен судьбе за это. Он хотел побыть один. Не хотел говорить с Лиз о ее секрете. А больше всего не хотел слышать, как она скажет ему, что «все в порядке», как ей это свойственно. Он-то как раз и не «в порядке». Он — злой, скверный человек. Он заставил свою жену мучиться в одиночестве.
Но хуже всего то, что Билли станет свидетелем их первой после ее признания встречи.
Подъехав к дому Фрэн, Кейн увидел, что машины Лиз во дворе нет.
— Лиз не приехала, — пробормотал он, не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух.
Билли открыл дверцу:
— Сегодня должно быть какое-то большое торжество, разве нет?
Кейн повернулся к Билли:
— Да. — Как он мог забыть? — Сбор средств для «Истинного друга».
Мало того, что Лиз, вероятно, всю неделю помогала той семье, которая прибыла вечером в понедельник. Она наверняка занята последними приготовлениями к балу.
Билли выпрыгнул из грузовичка.
— Она ведь там главная, правда? — (Кейн кивнул.) — Значит, сюда она не приедет. — Билли захлопнул дверцу кабины.
Кейн испытал колоссальное облегчение. И тут же вспомнил, что должен увидеться с Лиз вечером на балу.
Если пойдет туда.
Вообще говоря, это может быть выходом. Не для него — для нее. Это ее великая ночь. И не надо ей все портить. Он был для Лиз не мужем, а сплошным кошмаром. И когда они встретились у него на кухне, когда Лиз пришла к нему как служанка, она не горела желанием его видеть. Он опять насильно вторгся в ее жизнь. Трудно даже представить себе, в каком напряжении находилась Лиз эти недели, когда они работали вместе для «Истинного друга». Не пойти туда — значит сделать ей приятное.
Но с другой стороны, он обещал Эйлин поговорить с гостями, рассказать о проделанной им самим работе, стимулировать их помочь организации. Если он не появится, Эйлин расстроится, а Лиз будет волноваться из-за него…
А он не должен причинять ей лишние волнения. Не должен быть для нее тяжкой ношей. Он выполнит обещание, придет на бал, но будет держаться от нее подальше.
Лиз провела весь день у мистера и миссис Леонард Брилл, которые предоставили свой дом для бала «Истинного друга», и даже переоделась в одной из пустых комнат этого дома.
Гостей должно было быть не так много — человек сто. Все они оказывали «Истинному Другу» помощь, в основном финансовую. Лиз надеялась собрать гораздо больше средств, чем в прошлом году, рассчитывая в том числе и на новых людей, которых пригласил Кейн.
За десять минут до начала приема Лиз вошла в пустой бальный зал. Кейн. Она начинала дрожать, даже просто произнося про себя его имя. Кейн не позвонил ей, как обещал, но и она не позвонила. Правда, все ее время теперь занимали заботы о семье, которая въехала в бывший дом Робертсонов, приготовления к балу и «Веселые служанки». Он, видимо, понимал это и не хотел добавлять ей волнений.
Лиз вспоминала, каким было выражение его лица, когда она уходила, вспоминала, как спокойно Кейн принял ее признание в том, почему она разорвала их брак. Значит, она поступила правильно, все ему рассказав. Теперь все должно быть хорошо. Может быть, даже лучше, чем просто хорошо.
41 
