Особенно,... 
67 
— Все будет хорошо, он ждет тебя.
Я всматривалась в лицо женщины.
— Я умерла? — зачем-то спросила я.
— А ты хочешь? — улыбнулась женщина. Где я ее видела? Память отказывалась подсказать.
— Нет, я хочу к Тимуру, — прошептала я.
— Тогда иди, — женщина наклонилась, поцеловала меня в лоб и тихо прошептала, — Скажи, что я их люблю.
Все закружилось, расплылось, отгоняя туман. Любимый голос зазвучал совсем близко. Чувствовала нежные прикосновения к ладони, что-то щекотало, заставляя улыбаться. Пошевелив пальцами, поняла, щекотал небритый подбородок. Попыталась открыть глаза. Не получалось. Да что ж такое то! Я хочу увидеть Тимура! Провалилась в темноту.
Настойчивый писк разбудил меня. Напряглась, собираясь бороться с туманом и тяжелыми веками. Но бороться не пришлось. Глаза легко открылись. Поморгала несколько раз, осмотрелась. Не могла поворачивать голову, что-то мешало. Но радовало то, что могла видеть. Просторная светлая комната. Была я в больничной палате, если судить по капельнице и назойливым пищащим приборам. Посмотрела на свои руки. Темная голова любимого лежала на краю кровати, рука осторожно сжимала мою ладонь. Тимур спал, прикасаясь губами к тыльной стороне моей ладони, отросшей щетиной щекоча кожу. Всмотрелась в такое любимое лицо. Темные круги под глазами. Морщинки вокруг глаз и на лбу. Лицо осунулось, делая его старше. В волосах проскальзывали седые нити. Я что, десять лет была в отключке? Постаралась вспомнить последнее, что я видела и слышала. Разговор с Людкой. Тимур переходил через дорогу. Зима, снег. Удар, темнота.
Тимур пошевелился. Легонько сжал мою, ладонь. Приподнял голову, провел по лицу свободной рукой. Такой растрепанный и милый, любимый и родной. Я улыбнулась. Он открыл глаза. В его взгляде увидела облегчение, радость, нежность и любовь.
— Привет, — прошептала я, но с губ сорвался только невнятный стон.
Тимур молчал, его губы подрагивали, едва заметно улыбались, а по щекам катились слезы. Он закрыл глаза, и спрятал лицо в моей ладони.
— Я знал, я верил, — прошептал он. Я пошевелила пальцами, стараясь погладить его мокрые щеки, вытереть слезы. Все ведь хорошо, теперь.
— Я люблю тебя, — сказал он, поднимая свое лицо и наклоняясь ко мне ближе. Я перевела взгляд на его губы, потом посмотрела в глаза. Ужасно хотелось его поцеловать, но не могла ни пошевелиться, ни сказать что-либо. Опять посмотрела на губы, опять в глаза. Он улыбнулся. Осторожно прикоснулся к моим губам в нежном поцелуе. Отстранился и вызвал врача. Через две минуты в палату вошел Марк Вениаминович. Тимур отказался выйти, предпочитая сидеть в уголке и не мешать осмотру.
— Доброе утро, — сказал он, — Ты знаешь, как тебя зовут?
— Знает, она узнала меня, — тихо сказал Тимур. Марк кивнул.
— Варвара, — попыталась сказать я, но получилось опять что-то нечленораздельное.
— Отлично, — улыбнулся врач.
Следующие несколько минут Марк меня осматривал, задавал какие-то вопросы, на которые я старалась отвечать. Говорить могла с трудом. Но могла. Марк удовлетворенно кивал, улыбался.
— Все в порядке, — сказал он, — Можно вздохнуть свободно, и не рычать на медперсонал, — сказал он, обращаясь уже к Тимуру.
— Как долго я… — начала говорить.
— Двое суток, — тихо ответил Тимур, подходя ближе и садясь на свое прежнее место.
— Я думала несколько лет, — сказала я, но речь опять была невнятной.
Тимур нервно рассмеялся. Марк вышел из палаты, предупредив, что через несколько минут придем медсестра взять кровь на анализ.
Любимый прижался лбом к моей руке.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
— А я тебя, — тихо ответила я, — Я слышала твой голос все это время.
— А я не слышал твой и от этого сходил с ума, — прошептал он. А я смотрела на любимого человека, его лицо, глаза светившиеся любовью и надеждой.
Усталость накатила, заставляя слипаться глаза. Пришла медсестра, взяв кровь на анализ, ушла.
— Поспи, солнышко, — тихо прошептал Тимур. Я только едва заметно кивнула, и, закрыв глаза, провалилась в сон.
Тимур
Что-то или кто-то услышал мои молитвы и вернул мне мою малышку. Наблюдая, как она спит, чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Вспомнил два кошмарных дня. Сколько слез я пролил, знает один только Бог. Сколько раз повторял слова любви и клятвы, не теряя надежды, не счесть. Радость и облегчение накрыли меня с головой. Варвара пришла в себя, теперь самое время встретиться с тем уродом, по чьей вине малышка вынуждена страдать от боли.
67 
