16 
— Тебя не пугает звериная сущность?
— Нет. С любым зверем можно справиться. Пожалуй, следующую порцию мяса я бы съел зажаренную. Если это не сложно для тебя.
Я стал разводить костер, а он между тем продолжил, глядя сквозь Пугало:
— Зверя можно подчинить и воспитать. Я не страшусь этого и смогу жить с новым «я».
— Предпочитаешь смотреть на жизнь положительно?
— Обычно нет. Но готов получить несколько плюсов из той неприятности, что со мной случилась. В моей работе они пригодятся.
— В работе знатока древних книг или легата кардинала?
Он хмыкнул, следя за тем, как я вожусь с мясом:
— Церковь принимает в свое лоно всех, кто готов уверовать и быть с Христом. Даже таких чудовищ, как теперь я.
— Спешу тебя разочаровать, — сказал я. — Тебя вряд ли можно назвать чудовищем, Роман. Я хорошо знаком с ними. И некоторые из них когда-то были людьми.
— Ты о темных душах?
Я посмотрел на Пугало, на Проповедника:
— И о тех, кто еще не стал ими. Больше всего чудовищ не среди ругару, старг или боздуханов, а среди нашего племени. Хуже людей я пока никого не встречал.
— Я обдумаю твои слова на досуге, страж, — серьезно сказал он.
Он еще раз поел, а затем вновь заснул на несколько часов.
Пугалу стало скучно, оно вытащило из кармана кость ругару, взятую в качестве сувенира, и стало серпом что-то вырезать.
Я принес еще воды, затем зажарил все мясо, чтобы оно не пропало.
— Когда ты собираешься уходить, Людвиг? — Проповедник, все это время гулявший по склонам и любовавшийся Монте-Розой, сверкающей снежной шапкой на фоне яркого неба, вернулся и заглянул в землянку.
— Уйду, как только ему станет лучше и его можно будет оставить.
— С кем ты разговариваешь? — Цыган уже не спал и смотрел на меня золотистыми глазами.
— Со светлой душой.
— Хм. Забавно смотреть, как человек общается с невидимым собеседником. Если эта душа предлагает тебе уйти, то я, пожалуй, встану на ее сторону.
— Почему?
— Ты и так достаточно со мной повозился. Мне уже гораздо лучше, силы очень быстро возвращаются. Через два дня луна пойдет на убыль, а пока находиться рядом со мной не слишком разумно. Я буду занят войной со зверем и не хотел бы, чтобы ты пострадал ненароком. Так что, если тебя ничто не держит, лучше уходи. До Дорч-ган-Тойна отсюда полтора — два дня пути. Вверх, где на нас напал ругару, и по хребту в сторону Монте-Розы.
— Хорошо, — к огромному облегчению Проповедника сказал я. — Если ты уверен, что справишься в одиночку, я отправлюсь своей дорогой.
— Уверен.
Он следил за тем, как я собираю вещи. Одеяло я оставил ему, как и всю еду. Затянул тесемки рюкзака, закинул его на плечи.
— Пора прощаться.
Мы пожали друг другу руки.
— Теперь я понимаю, что в тебе есть такого, чего нет во мне, страж. — В его золотистых глазах бесновалось пламя. — Почему оборотень бросился на меня, а не на тебя. Чувствую это в твоей крови, но не знаю его названия…
Кровь Темнолесья. Изначальная магия всех иных существ. Я ничего не сказал ему на это, и он спросил:
— Знаешь, как с волкодлаками поступают в моем народе? Их давят лошадьми или закапывают живьем. Не важно, что ты не хотел становиться зверем. Ты проклят навеки и бесчестишь семью. Любой из твоих родственников считает правильным прикончить тебя. То, что ты сделал для меня, — не сделал бы никто из моей семьи. И я этого не забуду.
— Ты уже можешь помочь. — Мне пришла в голову мысль, которая должна была появиться гораздо раньше. — Что мне следует сделать, если я хочу узнать, с кем общался человек из табора в определенном месте?
Он ничем не показал своего удивления:
— Поговорить с кем-нибудь из табора. Там все на виду, и нет никаких тайн.
— А если ни табора, ни этого человека больше нет в живых?
— Даже так? — Он задумчиво потянул себя за указательный палец правой руки. — Тогда я бы поговорил с кем-нибудь из осведомителей инквизиции.
— Со стукачами?
Цыган поморщился:
— Стукачи, страж, это те, кто во время исповеди рассказывают своему духовному отцу что-нибудь о соседях. Осведомители не мелют сказки из зависти или для того, чтобы очернить знакомого. Это профессионалы, собирающие ценную информацию и следящие за неблагожелательными для веры лицами, которым требуется надзор, но им пока еще рано предстать перед инквизицией. Например, есть те, кто всегда наблюдают за цыганским табором. Попробуй найти такого и задать ему вопрос. Быть может, тебе повезет.
16 
