169 
Он сделал значительную паузу, но, не дождавшись никаких комментариев от меня, продолжил:
— Нам пришлось побывать в шестнадцати портах, прежде чем удалось напасть на след продавца. И еще несколько месяцев, чтобы узнать о покупателе. Он приобрел оба глаза серафима, так как собирает минералы — у него довольно обширная коллекция, как я слышал. Мы попытались выкупить хотя бы один камень, но богачу не нужны деньги.
— Попытались украсть, — продолжила Кристина. — Но это оказалось не так-то просто. Мы даже не смогли узнать, где он их хранит.
— Твоя репутация под угрозой, колдун, — с усмешкой сказал я Вальтеру. — Неужели ты не испробовал самый верный способ мерзавцев — насилие?
— Поверь, мне очень хотелось. — Он вернул усмешку. — Но у него много друзей. И это известный человек. Его исчезновение, не говоря уже о смерти, взбудоражило бы власти. А я в последнее время и так привлек слишком много нездорового внимания к поискам темного кузнеца.
— На самом деле это я отговорил его от поспешных действий. — Аптекарь нервно сцепил пальцы. — Насилие — не выход. Особенно если оно может привести к еще большому насилию и провалу важной миссии. Да и со смертью коллекционера мы бы не нашли тайник. Поэтому решили действовать иначе. Адиль выступил как представитель другого любителя минералов, предложил, разумеется, деньги. Затем обмен. Узнал, чего хочет бур… тот человек.
— И что ему нужно? — спросил я, хотя знал ответ.
— Кинжал стража. Его интересовал звездчатый сапфир в необычном исполнении. За такую реликвию он готов был уступить один из двух своих камней.
— Ты в курсе случившегося? — поинтересовался я у Кристины.
— Нет. В Ливетте меня не было. Я бы не дала ему взять кинжал Натана, ты же знаешь.
Если честно, я уже не знал, кто она и на что способна ради того, чтобы поймать темного мастера.
— И как же вы поступили, когда у твоего друга ничего не получилось и клинок вернулся к законному владельцу?
— Я изготовил подделку, — оживился Филипп. — Отменная вещь, настоящий звездчатый сапфир, и сталь подходящая. Можно обмануть почти всех, но не настоящего знатока.
— Он провозился до декабря, мы потеряли почти шесть месяцев. — Чезаре пренебрежительным щелчком отправил через стол невидимую соринку. — А в итоге коллекционер поднял нас на смех. Обмануть его не удалось.
— И?.. — подстегнул я их.
Глубокая тишина разлилась по помещению, все теперь смотрели на Кристину, как бы отстраняясь от того, что случилось дальше.
— Я отдала ему свой кинжал! — набрав воздуха в грудь, выпалила она.
Мне приходилось играть, и я не был уверен, что актер из меня хороший.
— Что?!
— Мне пришлось, Людвиг.
Я с каменным лицом помолчал, видя, что она то краснеет, то бледнеет, и спокойно произнес:
— Я хочу его увидеть.
Лицо у Кристины стало растерянным:
— Ты о кинжале? Я же говорю…
— К черту твой кинжал, Кристина. Раз он тебе не нужен и ты рассталась с ним добровольно, я не тот человек, который будет убеждать тебя в твоей глупости! — резко ответил я, и мои слова были для нее как пощечина. — Покажите мне камень, ради которого вы устроили все это.
— Эм… — Филипп потер переносицу. — Понимаете, у нас его нет. И как бы… я полагаю, что уже и не будет. Господин Чезаре неделю назад вернулся с плохими новостями. Коллекционер мертв, камни так и не найдены. В дело вмешалась инквизиция, и мы не можем сейчас вернуть даже оружие Кристины. Не знаем, где оно.
— А я говорил, что клинок надо менять на камень сразу. — Кондотьер цедил слова зло. — Вы же пошли на поводу у этой сволочи. Миролюбие, не надо насилия, не стоит привлекать к себе дополнительное внимание…
— После того как мы пытались подсунуть ему подделку, он перестал нам доверять, — виновато развел руками аптекарь. — Он потребовал переслать ему кинжал через «Фабьен Клеменз и сыновья».
— Но обманул вас и не передал глаз серафима?
— Нет, — глухо ответила Кристина. — Вальтер не хотел пользоваться посредниками. Мы решили забрать камень лично, но не успели.
— В итоге у вас нет ни кур, ни лисы, — ответил я старой поговоркой.
На Кристину было жалко смотреть, теперь она выглядела настолько подавленной, что я с трудом поборол в себе желание открыть висевшую через плечо сумку и вернуть ее оружие. Но я сдержался. Не сейчас. И не при этих людях.
— Образно говоря, вы совершенно правы, — подтвердил Филипп.
169 
