119 
Стараясь не обращать внимания на волнами окатывающий тело певучий гром, я перебирал руками, все быстрее и быстрее скольжая в нагревающемся воздухе. Скобы били по пальцам, инерция заносила меня то вправо, то влево. Мимо пролетали сорвавшиеся со стен тараканы, били по воздуху атрофичными крыльями. Надо же, подумал я не к месту, и на орбитальных станциях водятся, проклятые, и никакие катастрофы их не берут — ни радиация, ни разгерметизация, ни невесомость…
Если мы не успеем залезть в спасательную капсулу до того, как станция превратится в груду шлака, нам конец. Это вроде бы очевидно. Если капсула не готова к полету, нам тоже конец. И если у нас кончился запас удачи — опять-таки хана.
По счастью, вселенная не оскудела перестраховщиками. Несмотря на хваленую надежность станции, способ эвакуации персонала все же был предусмотрен. Вдоль служебного блока висели на кольцевой балке спасательные капсулы, снабженные запасом топлива для аварийной посадки. Аварийной — значит, что две тысячи триста восемьдесят метров в секунду, набираемые любым предметом, падающим из эль-точки на поверхность Луны, гасятся не полностью, а ровно настолько, чтобы пассажиров не расплющило, несмотря на амортизаторы, гасители и скафандры, которые приходится одевать, чтобы добраться до упомянутых капсул.
Нам предстояло всего-навсего, не обращая внимания на панику, добраться до скафандров (если мы найдем свободные… скорее всего, найдем — кто-то из персонала станции обязательно оказался в момент взрыва там), вылезти наружу, залезть в капсулу и отстрелиться.
У шлюза было почти пусто. Трое станционных рабочих, не обращая на нас никакого внимания, помогали друг другу влезть в скорлупы. С полдюжины ячеек уже пустовали. Вдоль стены дрейфовал труп рядового Санчеса; по временам от него отделялись крупные, медленно уплотняющиеся капли крови и пускались в свободный полет.
Я запихал Элис в скорлупу, проверил запас дыхательной смеси, исправность генераторов, потом втиснулся в скафандр сам. На мое сложение создатели сего инженерного чуда не рассчитывали. Лунари — даже нормаформные — склонны вымахивать под два метра. Лопатки упирались в горб теплообменника, плечи сворачивались в трубочку.
Не стану рассказывать, как мы карабкались по сотрясающемуся каркасу наружных конструкций, добираясь до кольцевой балки, как лезли в капсулу, как меня подташнивало от ужаса при мысли, что стоит мне сорваться — и я несколько часов буду лететь вниз, чтобы моя скорлупа на три метра ушла в камень… Но молился я только об одном — чтобы станция не сошла с орбиты слишком рано. Если на Луну — или Землю — упаду я, хуже станет только мне самому. А вот если «Лагранж-2» ухнет в Атлантический океан… или прихлопнет Лулвабур… или хотя бы размажется по Синус Централис…
Модули продолжали лопаться; пересадочный рег медленно превращался в каплю расплавленного металла, покрытую кое-где неровной трещиноватой коркой. Жестокое, бешеное солнце подсвечивало ее сбоку, и казалось, что по теневой стороне бродят смутные багровые призраки. Время от времени из темноты прорывались бледно-зеленые вспышки, и тогда изображение на обзорном экране скафандра смазывалось на миг под электромагнитным ударом, и все гуще становилось окутавшее станцию облако газа и пыли. Обернувшись, я с ужасом заметил, что сапфировые жгуты разрядов уже бродят по оконечности цилиндра, вмещавшего батарею реакторных колец. А это значило, что в любой момент могут сдать распредщиты, и тогда все, что осталось от станции, просто испарится под давлением звездной плазмы… и мы вместе с ней.
Скорлупы ползущих к другим капсулам лагранжевцев выглядели осколками раскрашенных яиц, вывешенными в причудливом беспорядке на паутинно-тонких по сравнению с тушей станции крепежных балках. Пока я смотрел, две капсулы одна за другой оторвались от фиксаторов; вспыхнули в солнечных лучах облачка пара — выхлоп направляющих ракет, — и цилиндры медленно двинулись в сторону лунного полумесяца.
В наушниках царила противоестественная тишина. Когда мы выбирались из шлюза, у меня не было времени настраиваться ни на волну скорлупы Элис, ни на общий канал.
Моя подруга забралась в люк, я последовал за ней. Мы заняли места в амортизаторах, я пристегнул скафандр к ложу и только после этого изо всех сил дернул за рычаг отстрела. Капсула дернулась. Из невидимых патрубков полилась, мгновенно застывая, гасящая силиконовая пена. Когда через несколько часов мы врежемся в поверхность Луны, она нам здорово пригодится.
119 
