– Я хотел спросить: эта гостиница, в которой ты остановилась, хоть приличное место? Или какой-нибудь дешевый клоповник?
Даффи усмехнулась.
– Не клоповник и не дешевый, во всяком случае для меня. На днях я надеюсь найти менее дорогое жилье. Возможно, какую-нибудь квартирку в пригородах.
– Хорошо, только проверь, чтобы соседи были нормальные. А то знаю я эти меблирашки, там всякий сброд – то пьянчуги, то любители уколоться, то затянуться косячком…
– Не волнуйся, такое окружение мне самой не нужно!
– Да ты и знать не будешь, сначала поселишься, а потом выяснится, что рядом живет невесть кто! – В трубке прошелестел вздох. – Ох не нравится мне все это…
Даффи тоже вздохнула.
– Постараюсь быть внимательней… Знаешь, я по тебе так соскучилась!
Билли сразу подобрел.
– Знаю, солнышко, сам скучаю. А до встречи еще два месяца!
– Да… – Немного помолчав, Даффи попросила: – Ты там тоже осторожней, ладно?
– За меня не переживай, я всегда осторожен. И вообще не грусти, время пролетит незаметно, месяц-другой – и мы увидимся!
– Даже оглянуться не успеем! – подхватила Даффи. – А впереди у нас вся жизнь. Что по сравнению с этим каких-то два месяца?
Билли понравился такой подход.
– Верно, солнышко, смешно даже говорить! Ну, пора завершать разговор… Целую.
– И я тебя, дорогой.
Нажимая на кнопку отбоя, Даффи улыбалась. Билли… Он такой хороший! А если и не понимает ее увлечений, то это со временем уладится. Непременно.
Что же касается родителей Билли, которые тоже не выражали восторга по поводу поездки Даффи в Миннеаполис, – для них даже не являлся аргументом факт ее победы на конкурсе видеоочерков! – так они начали ворчать еще до ее решения повременить с возвращением в Брикстон.
– Нечего тебе там делать! – напрямик заявила Меган, мать Билли. Разговор происходил в их доме, находившемся по соседству с прежним домом Даффи, тем самым, который ее родители продали накануне отъезда в Австралию. – Приз твой могут и по почте выслать, незачем тащиться за ним в такую даль.
– Но как же… – пыталась возражать Даффи, однако Меган не давала ей и рта открыть.
– Ничего не желаю слышать! Чушь все это, ненужные выдумки, детские капризы… Ну что такого может быть в Миннеаполисе, чего нет у нас? Воздух чище и трава зеленее?
– Там есть конкурс!
– Подумаешь, невидаль! Вон их сотнями по телевизору показывают, посмотри – и достаточно. И ехать никуда не нужно.
В каком-то смысле Меган была права – как всякий провинциал, который считает родные края лучше всяких прочих. И возможно, ей самой действительно не было нужды тащиться в Миннеаполис… но Даффи другое дело! Не Меган ведь получила первое место.
Впрочем, Даффи знала, почему та ворчит: вся подготовка к свадьбе ложилась на ее плечи. Ведь молодые отсутствуют. Жених на службе, невеста в другом городе. Кто позаботится о предстоящем торжестве, если не Меган?
Но это была лишь видимая часть айсберга. Даффи была уверена, что на самом деле Меган нравятся предсвадебные хлопоты, а бурчит она для порядка. Уезжая, Даффи пообещала, что рассылку свадебных приглашений возьмет на себя.
Ой, хорошо, что вспомнила! – промчалось в мозгу Даффи. Ведь этим действительно нужно заняться. Но не сегодня, разумеется…
Позже, чистя зубы на ночь, она смотрела в зеркало и думала о том, как после непродолжительного отсутствия вернется в родной Брикстон. Там будут знакомые с детства улочки, привычный круг общения и конечно же Билли – высокий, красивый, сильный… А главное, надежный и преданный!
И тут зеркало будто превратилось для нее в телевизионный экран, показав картинку из будущего: ее саму в белом наряде невесты и Билли в элегантном костюме, с розой в петлице.
Даффи мечтательно улыбнулась.
Ох как они будут мне завидовать – мои подружки! В Билли есть все, что должно быть в мужчине…
Уже лежа в постели, Даффи вдруг подумала, что очень хочет, чтобы в первую брачную ночь Билли смотрел на нее такими же глазами, как Роджер Найтли, когда она разделась сегодня в клинике…
8
Подъехав к клинике, Роджер не сразу покинул свой широкий приземистый «линкольн» – автомобиль, будто нарочно созданный для того, чтобы подчеркивать преуспеяние его владельца. Однако сегодня он задержался в машине не потому, что ему нравилось сидеть в шикарном, отделанном натуральной кожей салоне. Все было гораздо хуже: впервые за время своей практики он не хотел идти на работу.