44 
Роджер невольно залюбовался ею. Волосы ее растрепались, глаза метали молнии. Беатрис была настолько прекрасна в этот момент, что ему нестерпимо хотелось поцеловать ее, направить ее ярость совсем в другое русло.
— Если бы ты хотел все наладить, то уже давно сделал бы это, — пробормотала Беатрис, отступая в сторону своей машины.
— Кто?! Я?! — вскричал Роджер. — Да ведь это именно ты покончила с нашим браком! Именно ты избавилась от всего, что могло напомнить тебе обо мне! И ты говоришь, что я все разрушил?
— Потому что мне незачем помнить о том, как мне нанесли удар в спину! — вскричала она. — Потому что я не хочу возвращаться в ту жизнь!..
Роджер приблизился к ней, прижал ее к своей груди, зарылся лицом в ее пышные волосы.
— Беатрис, прости меня, — прошептал он. — Давай начнем все сначала. Давай снова будем вместе. Мне никто не нужен, кроме тебя.
Она стояла, не в силах пошевелиться. Удары сердца Роджера гулко отдавались в ее ушах, и слезы, предательские слезы навернулись на глаза.
Она любит его! Он единственный мужчина, который ей дорог! Что же ей делать?..
— Уже поздно, — прошептала Беатрис, отстраняясь от Роджера и стараясь не смотреть на него, чтобы он не заметил слезы, застывшие в ее глазах. — Уже слишком поздно… — повторила она, развернулась и направилась к своей машине.
Роджер стоял и смотрел ей вслед. И у него было такое ощущение, будто именно в этот момент и рушится его жизнь.
Не тогда, когда он изменил Беатрис. Не тогда, когда они развелись. И не тогда, когда он приходил к ней просить прощения и получил отказ.
Именно сейчас.
Безысходность накатила на него. Сердце все еще стучало в груди, пытаясь успокоиться, не подчиняясь горестным мыслям, подвластное испытываемому желанию.
Да, он хотел Беатрис. Она была для него самой желанной женщиной на этой планете. Но она больше не принадлежала ему. Она никогда не принадлежала ему.
И именно это Роджер понял сейчас особенно ясно.
Проводив взглядом ее отъезжающий автомобиль, Роджер приблизился к своей машине. Он должен сделать то, что должен.
И хотя он не испытывал при этом никакой радости, он все равно понимал, что другого выхода на сегодняшний день у него просто нет.
Прошлое…
Беатрис не хотела больше к нему возвращаться и очень надеялась, что так и будет. Но внутренний голос подсказывал ей, что эти надежды несбыточны.
И она вдруг поняла, что не может начать новую жизнь ни с Полом, ни с кем-нибудь еще, потому что любовь к Роджеру настолько сильна, что никуда от нее не деться.
14
Ну когда же наконец это закончится?! — раздраженно думала Клементина.
Этот огромный живот, и этот ребенок, который словно нарочно изводил ее, вертясь в животе. Это было невыносимо!..
Сын.
Роджер был в восторге. Но во всем остальном беременность оказалась сущим наказанием. Она устала.
Хоть бы уже поскорее родить. И тогда у нее начнется другая жизнь. Жизнь, которую она так любила. Жизнь, которая будет полна развлечений.
А сейчас… Куда она может пойти с таким животом?..
Клементина вздохнула. Поскорее бы!
— Когда ты ему скажешь? — спросила Софи.
Беатрис задумчиво посмотрела на мать Роджера.
— Не уверена, что вообще должна говорить ему о чем-то, — фыркнула она.
Софи нахмурилась.
— Он любит тебя, Беатрис. И ты прекрасно это знаешь. Зачем ты мучаешь его?
— А что толку от того, что я признаюсь ему? — удивленно спросила Беатрис. — Он женат на Клементине.
— Только из-за ребенка, и тебе это известно. — Софи укоризненно посмотрела на нее.
— Все равно. — Беатрис отвернулась, посмотрела в окно. — Он сам сделал свой выбор.
Софи вздохнула.
— Вы оба такие упрямые, — посетовала она. — Было бы намного проще, если бы вы уже давно осознали то, что видно всем вокруг. Вы не можете друг без друга. Неужели непонятно?
Беатрис усмехнулась.
— Я прекрасно могу. И вы, Софи, это знаете.
— Ну да, — кивнула та. — Закопалась в работу, лишь бы не вспоминать о единственном человеке, которого любишь. Достойное времяпрепровождение.
Беатрис вздохнула.
— Софи, здесь уже ничего не изменишь. И Роджер… у него карьера, семья. Если я скажу ему о ребенке, он опять начнет метаться. А это будет невыгодно для него.
— Хуже то, что он пропадает в этом браке, — с горечью ответила Софи. — Он не любит Клементину, она изводит его. Я не знаю, насколько еще его хватит.
44 
