ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  95  

Подминая подлесок, вездеход катил по руслу ручья. Другого способа проехать сквозь дикую чащу не было.

Глыбов посмотрел в окно и спросил:

– Так что насчет молодого вождя?

– Не волнуйтесь, – ответил Гоша, – будет вам молодой. Видели рыжего Федяя? Это большой ловкач. Он вроде бы при старом вожде, но в любой момент готов переметнуться к молодому. У нас уговорено, что я доеду до условленного места и буду ждать. Федяй устроит встречу. Молодому нужно оружие. Кстати, насчет повидла он тоже не дурак. Не говоря уже про женщин. Думаю, мы его уломаем…

– Хорошо. – Глыбов кивнул. – Молодой даст согласие. А старый?

– Старый не пойдет против собственного сына.

– Слушай, старшина, – перебил Муса. – Не обижайся, но ты всех нас утомил. Тебя послушать – здесь у дикарей жизнь сложнее, чем в Москве. Повидло, берданы… Хочешь, я все решу один? По-своему? Зайду к этому мохнатому аксакалу, дам очередь в потолок – разбегутся все. И старые, и молодые.

– Исключено, – отрезал доктор Смирнов. – Никакого насилия. И насчет девушки – тоже.

– Девушка уже согласна, – возразил Муса. – Ей интересно и весело. Спросите сами.

– Не буду я у нее ничего спрашивать. – Доктор состроил постную гримасу. – Все это одно большое безобразие. Зачем вы ее в багажнике возите?

Сибирский партизан засмеялся:

– Это не безобразие, доктор. Это жизнь. Какая ей разница, где валяться? Здесь, в лесу, с дикарями или в Сибири с уголовниками? Или, допустим, в багажнике? Я там ей одеяло постелил. Согласитесь – при дикарях ей будет лучше. Если я ей скажу, что этот лес и есть Сибирь, а бородатые мужики – осужденные травоеды, она так и будет думать.

– Черт знает что, – пробормотал Смирнов и отвернулся.

– Ладно вам, – поморщился Глыбов. – Бросьте ваши интеллигентские сомнения. Вы беспокоитесь насчет одной конченой дурочки, а в это время миллион таких, как она, в Москве сходят с ума и продают себя за полграмма сырой мякоти. Мы не можем спасти всех, но спасаем кого можем. И как можем.

Смирнов не ответил.

– Приехали, – объявил Гоша Деготь. – Пойдемте.

Вездеход встал посреди поляны.

Вылезли, размяли ноги. Прислушались к птичьим воплям, прищурились на солнце. Муса открыл багажный отсек, помог сонной пассажирке.

– Хороший лес, – громко произнес Глыбов. – Мне нравится. Смотрите, какие мхи. Нога тонет.

– Ай! – вскрикнула Илона. – И правда тонет. Круто!

– Вы не особо разгуливайте, – предупредил Гоша. – Тут повсюду змеи.

– Я слуга Худого Петуха, – насмешливо заметил Муса, – меня змеи не тронут. А вообще я согласен. Здесь хорошо. Что скажете, господин Герц?

Савелий улыбнулся. Уже полгода к нему никто не обращался по фамилии.

– Господа в Москве, – пошутил он.

Ему тоже нравилось в лесу. Здесь была империя хлорофилла, здесь был понятный и простой порядок: если ты вырос – ты забрал себе свет прозрачный, а если не вырос – значит, ты – лишайник или мох. Или, например, папоротник.

– Опа, – вдруг тихо произнес Муса. – А вот и они.

Глыбов вздрогнул.

– Только не вертите головами, – сквозь зубы прошептал Муса. – Двое справа, один слева, остальные у нас за спиной. Ты бы, Гоша, им крикнул, чтоб показались. Дай понять, что мы их видим.

– Эй! – позвал Гоша. – Митяй! Федяй! Доброго дня!

Ничего не произошло.

– А почему – «Митяй»? – спросил Глыбов, перехватывая автомат. – Старый вождь тоже вроде был Митяй?

– Ну да, – ответил Гоша. – Тот Митяй старый, а этот – Митяй молодой.

– Стало быть, Дмитрий Дмитриевич, – пробормотал Смирнов. – Вот, я их вижу. Выходят.

Свита молодого Митяя состояла из семи молодцев, совсем юных, безбородых. Все широкоплечие и мускулистые, но мышцы их, конечно, ничего общего не имели с мускулатурой спортсменов-атлетов, никаких рельефных бугров, никакой красоты – грубые жилы под темной кожей, мощные зады, жировые запасы возле талии. Двое сжимали в руках антикварные ружья с грубо обтесанными самодельными прикладами, остальные были вооружены мощными копьями либо помахивали суковатыми дубинами.

Предводитель – парняга лет семнадцати, поперек себя шире – оглядел камуфлированных переговорщиков и заулыбался. Грудь предводителя пересекал шрам, несколько передних зубов отсутствовали, но глаза были красивые, васильковые. Отчаянные. Интересный мальчишка, подумал Савелий. До краев переполнен дерзостью. Двигается мощно, дышит носом. Славянская круглая рожа, щеки в шелковистом пуху, и просвечивает румянец. Трепещет мясо ноздрей. В цивилизованной Москве такой парень давно бы шел по кривой дорожке, примкнул к «друзьям», валил бы ночами стебли, смеясь и наслаждаясь жизнью.

  95