64 
— Поздравляю! С озареньицем тебя! — рассвирепела Эльвира. — Жаль, что просветление мозгов совпало с болезнью родного брата. А я-то смотрю — сердцеед наш лучится, сияет как медный таз, дорвался-таки до заветной цели. Я понимаю, что Стасу на Колю глубоко плевать, а заодно и на твоего ребенка, но не ждала от тебя такого легкомыслия.
— Неправда! Ты ничего не знаешь! Он был со мной предельно нежен, он боялся мне повредить. Не думай, что ты самая умная!
— Боялся повредить!.. Он только тем и занимается, что вредит с момента нашего приезда!
— Абсурдное утверждение. Ты ревнуешь!
— Я думаю о нашем ребенке, к твоему сведению! Роди, потом спи со своим Стасом сколько угодно! Кроме того, ты не боишься, что он попросту с тобой развлекается, как с Дианой?
— Сравнила с Дианой! Он сделал мне предложение, кольцо купил, забыла?
— Ха! Простейший расчет: он отлично знал, что ты сходу не дашь согласия, зато сам беспроигрышно вырос в твоих глазах. Пойми, глупая, Стас очень богатый, следовательно, ловкий человек, избалованный вниманием женщин как любой успешный мужчина с недурной внешностью, да еще холостой. Сейчас он к тебе неравнодушен, это сразу видно, но надолго ли? Я советую быть с ним настороже, не доверяйся ему безоглядно. Крушение будет ужасным, этого я и опасаюсь.
Вспомни, как он мигом расправился с Колей, без малейшего зазрения совести. Кристина в разговоре обмолвилась, что Стас сложный человек. Я места себе не нахожу от беспокойства, а ты распустила крылышки, как пустоголовая стрекоза.
— Молчи, он идет…Навертела же ты, Элька. Я тебе не верю. Хватит злопыхать! Не смей Стасу грубить, мы ему кругом обязаны, веди себя прилично.
— Как Коля? — в свою очередь справился Станислав, возвращая супницу на прежнее место.
Он налил половником порцию горячего супа в тарелку и поставил перед Эльвирой.
— Ох, у нас такие события! Коля объявил Диане, что подает на развод сразу по приезде в Москву. Конец света!
— Коля решил разводиться?! — ахнула Влада. — Да он здоров ли, Эля?! Это настолько на него не похоже, что звучит пугающе. Я, конечно, за развод, если это не больная фантазия.
— Влад, вопрос не обсуждается. Диана теперь юлит, пробует его умаслить, но он каменно непреклонен, я его таким даже представить не могла.
— Поделом ей!.. Циничная дрянь. Другие хоть скрывают измены, а эта унизила его при всех, решила, что может безнаказанно вытирать о него ноги…
Возмущение ее перекинулось на Стаса, как на сообщника Дианы. Она ругала его; так любая женщина ругала бы неверного мужа или любовника, а он вел себя соответственно: пытался подольститься с выражением глубокого раскаяния на лице, но в глубине его глаз тлела едва заметная смешинка… а может быть, издевка?!
Влада осеклась на полуслове, растерялась внезапно и тягостно: ее прошибла мысль, что она совершенно не знает этого нового Стаса, объявившегося через много лет. Обвинения Эли и эпизоды последних дней, всплывшие сейчас с непрошеной яркостью, доказывали, что он с легкостью совершал поступки, которые иначе как низкими не назовешь. Сколько не пытайся оправдать мужские шалости, есть черта, за которой начинается беспринципность, личная вседозволенность, граничащая с жестокостью.
В душе у нее шевельнулся ледяной страх разочарования: чем жил этот человек без малого два десятка лет и к чему пришел, она ведь понятия не имела.
— Я схожу к Коле, — сказала она упавшим голосом, стараясь не смотреть на Станислава.
— Э-э…Владочка, постой!.. Хорошо, пойдем вместе, — заметно встревожился он.
— Стас, мне надо поговорить с братом. Есть у меня такое право?
— Разумеется, но прими во внимание, что Коля еще болен, не совсем адекватно воспринимает реальность. Я бы попросил тебя воздержаться от каких-либо разговоров по душам в ближайшие пять дней.
Он взял ее за руку, пытаясь остановить, но она холодно высвободилась:
— Не притворяйся, что ты заботишься о нем больше, чем я. Ты себя достаточно показал. Не ходи за мной! Я скоро вернусь.
Станислав сдвинул брови, но покорился. В собеседники, однако, он больше не годился, что Элю вполне устроило: разговоров с нее на сегодня было предостаточно, гораздо приятнее было поесть молча.
Глава 19
Николай лежал на кровати лицом вверх в одежде, в туфлях, руки заложил за голову. Он с угрюмой неподвижностью глядел в потолок, рядом с кроватью на высоком пуфе сидела Диана, вся зареванная, с носовым платком в руке.
64 
