Особенно,... 
89 
И возьмем потерянную нами Землю-1.
Какой там материально-цивилизационный Канал, условно так назову конечно же… Какой тоннаж, ширина ежедневной потребительской поставки? Обь с Иртышом, Миссисипи с Миссури плюс Енисей с Нилом туда же — целый Гольфстрим материальных благ чудовищного ассортимента ежедневно растекается по всей планете, подпитывая, удовлетворяя, стимулируя, награждая, откармливая… Тысячи, миллионы тонн ништяка! И все это при уже имеющемся, уже накопленном. Одни мусорные свалки чего стоят. А у нас свалок нету.
Вопрос № 1. Почему при крошечном канальном ручейке материальных потребительских благ, да еще и с ограничениями, земляне демонстрируют движение поступательное, хоть и в весьма широком диапазоне реальных скоростей, ищут, разрабатывают, изобретают и активно строят, а вот при немыслимо огромном потребительско-материальном потоке все общественные процессы лишь неуклонно стагнируют, все больше запирая людей на планете — в виртуальные поля социальных сетей, куда, собственно, и направляются все мирные разработки?
Вопрос № 2. Отчего-то при столь мизерной доступности к потребительским благам люди с Платформы практически не воюют между собой, постоянно стараясь найти мирный путь, пусть порой неправильный, пусть порой не столь эффективный, как надо бы по уму. Но почему же на Земле-1 постоянно льется кровь, горят целые страны, голодают целые континенты — и это при таком-то Гиперканале! И никто типа не виноват. И никто не знает, что тут можно сделать, кроме как жрать в три глотки и жадничать в три кошелька. На Земле-1 все и все делают правильно, все хорошие, кого ни спроси. Это понятно: и жук называет своего малыша: «Мой беленький», и еж своего: «Мой мягонький». Только вот суммарные итоги такие, какие они есть. Точнее, остались у нас за спиной.
Странные, согласитесь, корреляции.
Не зря Смотрящие все это затеяли, не зря.
— Немцы наши где? — прервал мои мозгодробительные упражнения Сомов.
Пш-шш…
— «Фагоцит», «Вирус» — «Кастету».
— На связи.
— Вы где, братва?
— Семьсот метров от трассы.
Группа Эриха стоит по ту сторону дороги, чуть впереди нас. Там тоже заросли, есть где спрятаться.
— По противнику приняли? Подойти сможете для работы?
— Приняли, для работы нам придется вернуться, прием. Но сразу близко не получится.
С северной стороны Пакистанки на этом участке не просто саванна — натуральный стол, скрытно хрен сюда подкатишь, да они и не поедут открыто: видимость для пулеметчика отличная.
Холмы начинаются гораздо дальше, там рельеф почти такой же, как в самом начале трассы, однако же, кроме Монгола, с земли их никто не видел… Но наши ждут там большой драки — где-то там, на Холмах, стоит «металлическая» локалка, которую местные индейцы успешно расторговывали в Нью-Дели, очень серьезный ресурс. И его они так просто не отдадут.
А там уже и стрелка, шанхайцы активно чистят подходы со своей стороны.
— Давай, Эрих, подстрахуете, чтобы с трех директрис вдарить, если что.
Им действительно придется изрядно возвращаться, чтобы не устроить друг другу «френдли файер».
Это четвертая крупная стычка на маршруте, что немного, если подумать, — и они прогнозировались, разведка велась недаром, возможные засады и «укрепрайоны» были известны. Нам с Гоблином, как и группе Эриха, вообще чаще приходилось выводить к трассе женщин и детей, чьи дурные мужья решили поиграть в бандосов. Всех отправляли «кавзиком» на сороковой километр, там будут решать, распределять по кланам.
Пять раз попадались бурные одиночки-парочки, желающие пощипать колонну наудачу.
— Слышь, Кастет, ты того узбека помнишь? — спросил вдруг Мишка.
— Какого? — непросто переключаться в такой ситуации.
— Хамиса, какого же… Вот подумал, у восточников это врожденное — они уже рождаются с понтами, с люли готовые. Еще ничего не построил, а вся Пакистанка должна знать, что он будет самый крутой на трассе.
Друга тоже потянуло на философствования. Точно, устали.
— И чего ты тут не знал раньше? Может, в этом есть некий правильный ход, с учетом ментальности местных страт.
— Да не… Просто анекдот вспомнил. Двинуть?
— Двигай.
— Едут как-то в одном купе русский, украинец и узбек. Ну, русский по-деловому, достает бутылочку: «Давайте знакомиться. Я Леха… Москвич». Украинец: «Я Микола. Запорожец». Узбек подумал и объявился: «А я Фархад. Красная „нексия“!»
89 
