Последние отзывы

  33  

А Сержант спорил, пыхтел, отмалчивался, врал, как мог, но сапоги отдавать не хотел. И, как оказалось ныне, поступил довольно предусмотрительно. К примеру, к тому рифу, где и упал самолет, остатки которого уже почти не просматриваются в пенных бурунах прибоя, пройти можно было только в сапогах, иначе сотрешь ноги о кораллы, на хрен… А идти надо было, и чем быстрее, тем лучше! Но с холодной головой. Сержант пошел в сапогах, и не прогадал, что и подтвердилось коротким походом…

Пилот выжить не мог. Это точно.

Майер знал это заранее, хорошо понимая последствия удара взлетающего «Бичкрафта» о воду и рифы. Он вновь представляя по секундам картину произошедшей на его глазах катастрофы. Прислушался к своим ощущениям. Шока не было. Нагляделся он на последствия авиакатастроф, в свое время… Но обязанность перед малознакомым ему летчиком была. И, как любой нормальный человек, Сержант хотел как можно быстрее оказаться на месте происшествия, чтобы увидеть последствия своими глазами.

Да и о погибшем позаботиться стоило. Поэтому к самолету он просто ринулся! С собой взял только складной нож «Serengeti» американской фирмы «CRKT» и матерчатую сумку, куда кинул оперативную аптечку. Она не пригодилась.

От аэроплана практически ничего не осталось. Сдвоенный хвост «Бонанзы», зацепившись рулями высоты за кораллы, отстоял в свою пользу часть фюзеляжа. Все остальное поглотила экзотическая морская голубизна. Похоже, сразу за рифом начинались нешуточные глубины. Тело летчика исчезло, чему Сержант не то что бы обрадовался, но… Успокоился что ли. Нельсон обрел смерть и покой в той стихией, над которой и ради освоения которой он жил и работал. Так подумал Сержант в тот момент. А если он и порадовался хоть чему-то, то только тому, что такой итог сминусовал количество негативных эмоций. Смотреть было не на что, а находиться рядом с обломками — опасно. Начинался прилив. В оставшейся части салона лежали два крепких деревянных ящика, надежно закупоренных и обвязанных — один широкой киперной лентой, другой — жестяной стяжкой. Один ящик побольше, другой поменьше. Более длинный деревянный был знаком, именно его и загрузили буканьеры с «Острова Хреновой Заправки».

Еще раз осмотрел остаток салона. От удара о воду некоторые предметы, находящиеся возле пилота унесло назад. Термос с остатками кофе не разбился только потому, что влетел в плотную крепежную сетку. Рядом валялся «Магеллан» погибшего пилота. Его Майер положил в широкий карман штанов. К поясному ремню, кроме чехла с «серенгети», он прицепил и кордуровую кобуру с оранжевой ракетницей. Пластиковая упаковка с патронами воды не боялась, и Сержант привязал ее к ящикам.

Затем, внимательно прислушиваясь к усиливающемуся шуму прибоя и предательскому скрипу разваливающегося корпуса, раскачиваясь и балансируя руками, он с опаской ворочал ящики в мрачной темноте салона под шум волн. Кто знает, что там может быть за груз, всякое странное бывает с грузом на борту.

Совершенно не к месту вспомнилась старая история из разряда авиационных баек, рассказанная Донцовым, образец профессиональной летной «травли»… Служил, мол, в малой таймырской авиации на АН-2 один мужичок. Юморной был человек, постоянно прикалывался над пассажирами. Подойдет этот бес к какой-нибудь нервной бабуле при посадке и начинает причитать в голос, со всеми эмоциями: «Как же это вы на нем полетите (он — это АН-2), посмотрите на него! Он же совсем старый, вот-вот развалится! Его даже проволокой перетянули, чтобы не развалился в воздухе!» и так далее. И вот, после очередной шутки типа: «Ну что, покувыркаемся, смертнички?», его списали в большую авиацию…, грузчиком… И вот! Грузил этот мужичок багаж и решил покемарить внутри багажного отсека… Просыпается, он, видит — летим! Но мужик-то был не промах! В пассажирском салоне «аннушки» есть люк в багажное отделение. И вот, в полете, посредине маршрута в салоне открывается люк и оттуда высовывается мужик со словами: «Уф-ф, блин, насилу догнал…»

Немного подумав и последний раз оглядев останки самолета, Майер обмотал крепко-накрепко ящики принесенной веревкой, и, вспомнив про дядьку Архимеда, столкнул их в пенистую теплую воду. Так и шел он назад невеселым бурлаком, тянул непрошеную ношу, спотыкался, матерился, торопясь уйти подальше от жуткого места… Ящики, постукивая друг о друга, тащились по мелкой волне за новым хозяином.

«Шлеп!» — зеленый, как лягушка, резиновый сапог упал на мокрый песок пляжа. Правая пятка Сержанта уперлась в скользкую резину — раз, два… сняли! Следом, устроившись поверх собрата, бухнулся левый сапог. Два ящика с «Бонанзы» качались на волне, связанные красным репшнуром. Красный в крапинку, какой-то аспидный, конец веревки ядовитой змеей валялся среди обломков веток и листьев. Ящики надо было вытаскивать, но уставший человек не торопился.

  33