Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
138 
— Эльза, правая стойка!
Услышит?
Не доходя до ВПП «Пайпер» поддуло, пилот это сразу заметил, сбросил газ, возвращая машину на курс, но управляемость у машины хреновая, «Пайпер» явно провалился ниже глиссады. Опять вверх, и в итоге торец полосы «Пайпер» прошел высоковато. Да садись же ты! Есть касание. Еще… еще… покатился на одном!
За самолетом бегут люди. К уазику примкнул оживший от страха «Урал» шерифа.
Эльза изо всех сил тянула самолет, стараясь не дать ему свалиться на правую сторону. Но крыло опустилось, самолет понесло вправо, и «Пайпер» с ходу вкрячился в насыпной холмик ветроуказателя. Все! Пи-ипец! Даже без трубы было видно, как машина разваливается на части. Твою душу…
И тишина. И люди среди обломков.
— Что там? — прокричал Сотников.
Я все слышу, включена громкая.
— Вытащили уже, — проскрипела рация голосом шерифа. — В сознании, ушибы точно, по переломам не могу сказать. Ранение вижу, голова в крови. Медики берут.
По полю уже мчит бортовой «газон», весь отрезок ВПП залит светом фар и фонарей.
И вдруг — яркая вспышка!
— Горит! Самолет загорелся! — крикнул Уксусников.
И сами видим… Кончилась авиация, крепко полыхает. А чего там, фанера да обшивка.
— Ну Юрка, — тяжело вздохнул Главный, опуская рацию, — поздравить не могу, не по-людски как-то. Но это событие. Пилот, он же пассажир, жив. Самолет сгорел.
С полминуты он молча смотрел в сторону аэродрома. А потом сказал.
— Но теперь самолеты у нас будут… Про виски первому увидевшему помнишь? Или конфетками для девушки возьмешь?
Глава 15
Сергей Демченко, командир группы сталкеров, прорубается сквозь тернии слов к настоящим делам
— Нет, Сережа, твою карту мы черкать не будем. Давай лучше заново посмотрим, что имеем, — Сотников взял черный маркер и на большом листе бумаги нарисовал знак, похожий на огромную букву «У». Только главная палка знака стоит вертикально.
— Это Волга. А это Сена, — превратив подписями «знак» в схему, Сотников ближе к нижней части нанес две точки. — Замок «Россия» и «Нотр-Дам». Ну и дальше те данные, что нам уже известны.
Главный быстро дополнил карту-схему извилистой дорогой вдоль Волги, нашими поселками, протянул от Кордона волнистую линию речки Листвянки. Грубо прорисовал залив со станицей Заостровской, известные острова. Подумал, и обрезал линию дороги с двух концов S-образными поперечинами, над ними — по вопросительному знаку, типа там Темные Земли. Чуть выше точки соединения линий «У» Главный нарисовал горы, вот так: ^^^^. И зафигачил такими каракулями все пространство до самого низа. Море Сотников игнорировал.
— Там остров еще, — подсказал я.
— Где? А… Ну нарисуй.
Я нарисовал, для порядка.
— Хорошо. Теперь следующее. Про арабов франки знают от своих потеряшек, появившихся с другого берега реки. То, что в главарях там именно египтяне, сомнений уже не вызывает, учитывая еще и данные Якуба с Эльзой.
— Подождите! — Я прервал характеризующую часть. — С географией еще не все закончено. Необходимо учесть вероятность того, что найденная нами в низовьях река — никакая не Сена, а совершенно другая артерия. То есть первичный знак будет выглядеть вот так, — на другом листе бумаги я торопливо вывел знак «IУ».
— То есть мы имеем Волгу с неизвестным притоком и Сену, самостоятельно впадающую в море? — уточнил шериф.
— Хорошо, что сомневаешься, — одобрил Сотников и посмотрел на Коломийцева: — Что практик скажет?
Дед откинулся на спинку и обеими руками хлопнул по столу:
— Мазута ты, Сережа, сухопутная. На полосе в триста километров ширины две большие реки и одна огромная? Там, на севере, что — горное озеро размером с Байкал? Дай-ка бумазею! Спасибо, Алексей Александрович. Тогда чего там, давайте и вот так играть, по-крупному. — Дядя Вова споро нарисовал «IIIУ». — Вот вам пять рек… Нелепые вероятности рассматривать — лишь время терять.
— На «мало ли что» большого места в мозгу не надо, — возразил Сотников, — просто отложите, да и держите в голове.
— Не буду я всю мазутную фигню в голове держать! — воспротивился вредный дед. — Глупостями занимаетесь, а вот я всю свою жисть…
Ох, Коломийцев, упертая самоуверенность столько хороших людей погубила.
— Да не очень-то и важно, — прервал зарождающееся продолжение старого спора Сотников. — И проверяется легко. Даже если в правде твой знак «IУ», Сергей, то такой расклад даже упростит первую задачу. Хотя и я в «трехречье на футбольном поле» никак не верю, всю жизнь на великих реках прожив. Хватит, мужики! Ну что вы… хорош. Идем дальше.
138 
