Он выглядел таким искренним!… Мишель понимала, что реальность ускользает от нее, что она начинает жить придуманной жизнью. Что ей хочется, чтобы их помолвка была не выдумкой, а явью. Чтобы этот мужчина оказался не фальшивкой. Ей хотелось довериться мягкости, теплоте его улыбки, нежности поцелуев…
Она поспешно направилась к двери.
– Извините, мне надо посмотреть, не проснулся ли Серж.
Она взбежала по ступенькам и направилась к детской. Какое счастье скрыться от вопросов!
Племянник еще спал. Мишель опустилась в кресло, где часом раньше сидел Ксавье, чтобы дождаться его пробуждения. Усилием воли она заставила себя вспомнить о том, что он совсем не мужчина-мечта, за которого его принимают Люсиль и Морис. Что они разыгрывают эту комедию, чтобы у нее не отняли Сержа, а он мог успокоить больного отца. Прекрасные, благородные мотивы, но все равно это ложь. Гадкая, подлая ложь!
И неожиданно вспомнила, что Жермен тоже лгал виртуозно. Она припомнила кое-какие из его рассказов и поразилась, как могла быть такой наивной и безоговорочно верить ему. Ксавье довольно сильно походил на него в этом отношении: лгал с той же легкостью и убедительностью.
Серж зашевелился и открыл глаза.
– Привет, мой хороший. Ты выспался? – Мальчик кивнул и потянулся. – Хочешь есть?
– Где дядя Ксавье? – вместо ответа внезапно спросил он.
– Внизу, на террасе. Давай-ка вставай, умывайся и переодевайся. Я тебе помогу. А потом пойдем к нему.
Присутствие Сержа помогло Мишель пережить вторую половину дня. Она накормила его, а потом сидела и смотрела, как он играет у бассейна.
Вечером, когда жара стала спадать, Ксавье провел их всех по саду.
– Тут хорошая, плодородная почва, – пояснил он Морису, – поэтому деревья в отличной форме. Почва очень важна для плодовых культур.
– Как и для семьи, – с улыбкой заметила Люсиль.
– Точно, – легко согласился с ней Ксавье.
Мишель смотрела, как он наклонился, взял ком земли, размял его в пальцах. Потом поднял глаза и многозначительно посмотрел на нее. Но она отвернулась и перевела взгляд на Сержа, который весело бегал между деревьями, иногда подбирая палки или камешки. Он выглядел таким счастливым, таким довольным!…
– Когда вы собираетесь возвращаться домой, во Флориду? – поинтересовался Ксавье, ведя их в сторону дубовой рощи.
И Мишель тут же решила, что он пытается выяснить, когда же можно будет покончить с притворством.
Полковник пожал плечами.
– Не знаю. Мы думали побыть еще пару недель. Но если вы, конечно, не будете откладывать свадьбу надолго, то нам хотелось бы присутствовать на церемонии. Так что можем и задержаться. Спешить-то нам особенно незачем.
Мишель сразу же разволновалась.
– О, не думаю, Морис, что мы станем торопиться. По-моему, я уже говорила вам об этом.
Тут с улыбкой вмешалась Люсиль. Как и все женщины, она обожала свадьбы.
– Я помню, что вы говорили. Но вы ведь оба буквально не сводите друг с друга глаз. Чего же тянуть?
Мишель даже споткнулась – настолько ее потрясла наблюдательность пожилой дамы. Ксавье поддержал ее под руку, но, вместо того чтобы сразу отпустить, обнял за талию и притянул ближе.
– Истинная правда, Мишель, – заметил он. – Может, нам стоит подумать о дате, дорогая? – Ксавье держал ее крепко, чтобы она не могла освободиться.
– Не думаю, что мы уже готовы, – произнесла она с плохо скрытым гневом. Почему, черт побери, он продолжает развивать эту тему?
– Вот видите, Люсиль, с чем мне приходится справляться? – сказал Ксавье шутливым тоном. – Эту женщину не так-то легко связать брачными узами.
Кальдероны весело рассмеялись.
Но Мишель не смеялась вместе с ними. Она была в бешенстве от того, что ему удается с такой легкостью обманывать всех и вся. А теперь он к тому же делал вид, что это она тянет со свадьбой. Ей вдруг пришло в голову, что, когда история с их псевдо помолвкой придет к своему логическому завершению, Ксавье и тогда взвалит вину на нее.
Пожалуй, пришло время посеять семена сомнения в головы полковника и Люсиль, чтобы они не думали, будто месье Морандель само совершенство. Тогда, по крайней мере, их разрыв не будет для них тяжелым потрясением. И они не решат автоматически, что во всем виновата только она.
– Я не уверена, что это честно, Ксавье. – Она заговорила импульсивно, не обращая внимания на тревожные сигналы разума, и высвободилась из его рук. – Это не совсем, вернее, не исключительно моя вина, что мы еще не назначили день свадьбы. Ты виноват не меньше, настолько увяз в своей работе и в проблемах с фабрикой, что день за днем откладывал серьезный разговор. – Мишель одарила его гневным взглядом. – И сам прекрасно знаешь это.