63 
– Как думаешь, можно получить деньги в рост у менял с отсрочкой выплаты года на два?
– Нет, – сразу же отрезал Белтон. – Если бы речь шла о землях внутри графства, то вполне, но под Кроусмарш денег не дадут, не дал бы даже мэтр Вайли, веди он сейчас дела, при всей его любви ко мне, хоть я в ногах у него валяйся. У меня таких денег тоже нет, – сразу отсек Эндрю. – Но если ты надумаешь взяться за это, то максимум я смогу набрать пять сотен цехинов, и то мне придется сильно урезать мои лавки: ведь у меня все в обороте. Но на эти деньги ты можешь рассчитывать смело, хотя и не сразу.
– Тогда я не понимаю, почему ты так советовал мне именно Кроусмарш. Выходит, я был прав, отказавшись и от рыцарской цепи, и от этой затеи.
– А мы попытаемся сэкономить. Во-первых, ты начнешь с десятка воинов: меньше затрат. Во-вторых, ты можешь обойтись пятью десятками наемников. А это уже больша-ая экономия. Итак, расходы на армию в первый год у тебя сокращаются до шестисот сорока цехинов, то есть ты экономишь практически две тысячи. А сэкономить ты сможешь благодаря своему оружию. Эх, найти бы припрятанные сэром Ричардом деньги: там должно быть не меньше двух тысяч… Но, как правило, со смертью владельца теряются и деньги – их почему-то слишком хорошо прячут.
– Хорошо. Подобьем бабки.
– Что?
– Я говорю, давай посчитаем, что я имею. Четыре тысячи у мэтра Рема и четыре сотни, взятые мною в качестве трофеев.
– Из этой суммы хорошо если через неделю хоть что-то останется, при твоих-то распоряжениях и транжирстве. Сколько людям пообещал.
– Не мог я иначе. Ведь они готовы рисковать головой – лишь бы остаться рядом со мной. Да и потом, не идет сейчас речь о Кроусмарше, я просто прикидываю, присматриваюсь к этой мысли.
– Во-первых, рядом с тобой они себя гораздо безопаснее чувствуют. Забыл, о чем Маран говорил? Ладно, это уже в прошлом. Настоящий сюзерен отличается тем, что не меняет своих решений ни с того ни с сего. Возможно, благодаря этому ты сумеешь выиграть в будущем: верность – она дорогого стоит и подчас основывается и на такой вот щедрости, правда, не всегда.
– Я им не сюзерен.
– Это пока, – многозначительно проговорил Эндрю. – Во-вторых, если ты уж начал считать, то считай без этих четырех сотен.
– Хорошо, а если отсрочить с покупкой?
– Опять не пройдет. Если там осядет хотя бы одна семья, то цена вновь взлетит минимум до тысячи цехинов. Оно конечно, все одно сумма символическая, но это уже больно, и сильно. К тому же тебе все равно придется раскошеливаться на укрепления, ведь, насколько я понимаю, умирать ты вовсе не собираешься.
– Значит, если покупать – то только сейчас, потому что, как я понимаю, мне от моих людей не отделаться.
– Андрэ, ты был так решителен там, на орочьем берегу, и столь нерешителен здесь.
– Там все было просто, – вздохнув, возразил Андрей. – Там я был лишен выбора.
– Ты прав. Здесь у тебя выбор есть. Правда, все одно придется забиться в какую-нибудь темную и глухую щель.
– Но зато эта щель будет не по соседству с орками.
– Уж лучше их соседство. В такие земли инквизиция не любит соваться, а вот в земли, обжитые людьми и вполне безопасные, – дело другое.
– Так что же, в пограничных поселениях и священников нет?
– Почему нет? Есть, конечно, и заметь – лучшие и честнейшие священники именно в пограничных поселениях и находятся, и именно по той причине, что там опасно. А в инквизиции практически все ублюдки распоследние. – Несмотря на выпитое, говорил Эндрю очень тихо и прикрыв губы руками, чтобы даже по движению губ нельзя было догадаться, о чем идет речь.
Видя это, Андрей проникся еще большим уважением к святой инквизиции. Что ни говори, а если люди так опасались говорить в любом, даже малолюдном, месте, это свидетельствовало о большой оперативной сети и сети информаторов, а сильного противника Андрей привык уважать. Даже в своей прошлой жизни, гоняясь за преступником и наконец взяв его, он не переставал уважать того, если тот был достаточно ловок и умен. Конечно, в ходе дознания он не чурался и кулаками поработать, и искренне ненавидел преступника, но, когда дело было сделано, он мог позволить себе даже посылочку организовать или просто поговорить по душам. Правда, это благостное отношение у него было только до тех пор, пока его «крестник» был изолирован от общества, так как если тот оказывался на свободе, то тут же удостаивался пристального внимания «благодетеля».
63 
