— В этом есть смысл! — радостно согласилась Нэнси, готовая использовать любой предлог, чтобы лишний раз увидеться с Питером.
— Как насчет сегодняшнего вечера?
— Прекрасная идея.
Питер кивнул, взял поводья и вскочил в седло.
— Я знаю неплохой ресторанчик. Он находится довольно далеко отсюда, но там великолепная кухня, которая стоит долгой дороги. Я заеду за вами в семь тридцать?
— Буду ждать вас.
— Тогда до встречи.
Нэнси стояла на пригорке и смотрела вслед всаднику на великолепной лошади.
8
Питер заказал лучший столик в зале — в уединенной нише с видом на залив, воды которого в этот ясный лунный вечер серебрились тысячами переливающихся блесток.
— Вы очень красивая сегодня, Нэнси. И соблазнительная.
— Спасибо.
Она почувствовала, как мягкий полумрак обволакивает ее, кружит голову и наполняет сердце пьянящим восторгом. Нэнси быстро отвела взгляд от Питера. Просто безумие дрожать как осенний лист в присутствии мужчины, который сильно тебе нравится! Но совладать с собой она не могла.
Они провели приятный вечер за непринужденной беседой и шутками. Питер рассказывал разные смешные истории, над которыми Нэнси смеялась от души. Но за фасадом этой легкости таилась какая-то внутренняя, очень глубокая связь между ними. Каждый раз, когда Нэнси поднимала глаза на собеседника, она чувствовала, как непреодолимо ее тянет к нему. Питер был настолько хорош, что устоять перед ним было невозможно. И именно его мощная притягательная сила, его мужской магнетизм, которым Нэнси не могла противостоять, и пугали ее. Она сознавала, насколько легко и незаметно для себя может влюбиться в Питера Розански. Допустить такое она не могла.
Нэнси попробовала разрядить эмоциональную напряженность, возникшую между ними.
— В этот ресторан вы привозите всех своих женщин?
— Вы так говорите, будто я держу гарем! — Питер улыбнулся. — В моей жизни было не так уж много женщин.
— Я не верю вам.
— Но это правда. Я очень разборчив. — Он снова улыбнулся.
— Но вы хотя бы раз делали попытку жениться?
— Делал. Один раз. Но сейчас мне кажется, что это было в какой-то другой жизни, — задумчиво проговорил Питер. — А вы когда-нибудь думали о том, чтобы снова выйти замуж?
Нэнси покачала головой.
— Я уже говорила вам, что есть люди, которые не созданы для брака, и я одна из них.
— Может, в первом случае вы встретили не того мужчину? — предположил Питер. — Вы не производите впечатления одинокой женщины, поэтому я уверен, что вы снова выйдете замуж, родите троих-четверых детей и будете очень счастливы.
— Не думаю, — равнодушно отозвалась Нэнси, хотя в сердце сильно кольнуло — дала о себе знать незаживающая боль.
— Расскажите о Калифорнии, — неожиданно попросил Питер. — Как вам там жилось?
— Нормально.
— Просто нормально? — удивился Питер. — Вы были замужем за продюсером, значит, наверняка вели светский образ жизни.
— Я бы не назвала его светским, — мрачно заметила Нэнси, не на миг не забывавшая о том, что в Калифорнии рухнули ее последние надежды на полноценную семью, а вместе с ними развалился и ее брак.
— Почему? — мягко допытывался Питер.
— Извините, я не люблю вспоминать то время.
— Я уже понял. Это потому, что вы не хотите говорить о Филиппе?
— Он тут ни при чем. Просто… я не люблю говорить о распаде моего брака. — Нэнси сжала руку, лежавшую на столе, в кулак, и острые ногти вонзились в ладонь.
Молодая женщина поняла, в каком напряжении находилась, только когда Питер взял ее руку в свою, раскрыл ее ладонь и провел пальцами по красным отметинам на коже.
— Что произошло, Нэнси? Он изменял вам? — В его голосе прозвучала трогательная забота.
Нэнси ощутила, как ее сердце сделало сильный толчок, а тело, реагируя на прикосновение руки мужчины, наполнилось желанием.
Как просто было бы свалить все на измену — чем не причина для развода? Во всяком случае, звучит гораздо лучше, чем горькая истина. Но Нэнси не могла солгать Питеру. Она смотрела в его темные как омут глаза и ощущала острую потребность сказать правду, но и на это не могла решиться. Нэнси не могла признаться ни Питеру, ни кому-то еще, какой несчастной и в какой-то степени неполноценной ощущает себя. Нэнси предполагала, что, если бы Питер узнал правду, он стал бы смотреть на нее иначе, и она многое потеряла бы в его глазах. А к Филиппу Питер стал бы относиться с большей симпатией и даже с сочувствием. Этого она не вынесла бы.