— Что ты имеешь в виду?
Нэйт покачал головой. Наверное, в голове у него что-то помутилось от боли и лекарств. Он вовсе не собирался говорить ей об этом, по крайней мере сейчас. И все-таки Меган имеет право знать.
— Те два парня, что явились ко мне сегодня. Их нанял Дюмон.
Она смертельно побледнела:
— Что… Что ты сказал? Ты говоришь, что Бакстер заплатил им, чтобы они напали на тебя? Чтобы они…
— Поколотили меня, только и всего. Полагаю, он был сильно уязвлен тем, что я бросил его в воду, и пожелал взять реванш. — Нэйт неловко пошевелился, морщась от боли. — У него даже не хватило мозгов нанять парочку профи. А эти так… не более чем любители.
— Бакстер сделал это. — У Меган все поплыло перед глазами. Она зажмурилась, ожидая, когда туман рассеется. — Это моя вина.
— Черта с два. Здесь ни в чем нет твоей вины и не было с самого начала. Он сделал то, что сделал — с тобой, Сюзанной, детьми. Этот трусливый ублюдок даже не смог сам постоять за себя. Эй, — Натаниэль легонько дернул ее за волосы, — я выиграл, запомни. И он не получил то, за что заплатил.
— Думаешь, это имеет значение?
— Для меня — да. Если ты и в самом деле хочешь что-нибудь сделать для меня, Меган, выбрось его из головы.
— Он — отец Кевина, — прошептала она. — Мне становится плохо от одной только мысли об этом.
— Он — ничто… Ты не приляжешь со мной, пожалуйста?
Видя, что Нэйт уже давно пытается противостоять снотворному действию сильнейшего обезболивающего, Меган безропотно согласилась.
Она нежно пододвинула его голову, укладывая к себе на грудь.
— Поспи немного, — прошептала Меган. — Не будем думать сейчас об этом. Мы не будем ни о чем думать.
Он вздохнул, погружаясь в сон.
— Я люблю тебя, Меган.
— Я знаю. — Она гладила его волосы, не смыкая глаз охраняя его сон.
И никто из них не заметил маленького мальчика с потрясенным взглядом и бледными щеками, застывшего у открытой двери.
Натаниэль проснулся под аккомпанемент ударного оркестра пульсирующей боли. Поселившаяся в голове барабанная установка наполнила нудным гудением весь череп, отдаваясь энергичными, забористыми ритмами в области левого виска. Под ребрами громыхал еще один барабанчик, и его мощные «тра-та-та» обещали радовать завидным напором и постоянством. Плечо также исполняло свою партию, вплетая гудение в общий удалой ритм.
В порядке эксперимента он решил сесть. «Окостенел, как труп недельной давности», — подумал Нэйт с отвращением. Делая медленные, неуклюжие движения, он кое-как поднялся с кровати. Если не принимать во внимание монотонное гудение и дробный стук, мозги вроде работают — по крайней мере, мыслил он ясно. Даже слишком. Поморщившись, Нэйт хромающей походкой поплелся под душ. Единственную радость ему доставляло сознание, что два его нежданных посетителя чувствовали себя в эту минуту значительно хуже.
Даже незначительный напор воды в душе вызвал приступ острой боли по всему покрытому ссадинами и ушибами телу. Стиснув зубы, он подождал, пока боль не сменилась простым дискомфортом.
Ничего, жить будет.
Не вытираясь, Нэйт вылез из душа и наполнил раковину ледяной водой. Сделав глубокий вдох и собравшись с духом, он опустил в нее лицо и замер, ожидая, пока леденящий холод не подарит ему благословенное онемение и потерю чувствительности.
Ощущая себя значительно увереннее, Нэйт вернулся в спальню, где его уже ожидала на спинке стула свежая одежда. Ему даже удалось самостоятельно нацепить ее на себя, сильно сдабривая весь процесс проклятиями. Он предавался мечтам о кофе, аспирине и полной тарелке еды, когда дверь со скрипом распахнулась.
— Ты не должен был вставать. — Коко неодобрительно зацокала языком, балансируя с огромным подносом в руках. — А теперь сними рубашку и марш в постель.
— Дорогая, я всю жизнь желал услышать из ваших уст это предложение.
— Ты, должно быть, чувствуешь себя уже немного лучше, — улыбнувшись, заметила Коко. Она поставила поднос на прикроватный столик и поправила волосы.
Машинально проследив за знакомым жестом, Натаниэль внезапно осознал, что волосы ее уже пару недель не меняли свой цвет. Похоже, она пребывала в определенном настроении и не желала с ним расставаться, решил он.
— Скоро буду. Чувствовать…
— О, мой бедненький. — Коко нежно коснулась ссадин на его лице. Сегодня он выглядел даже еще хуже вчерашнего, однако у нее не хватило духа ему это сказать. — По крайней мере, сядь и поешь.