104 
Эмили вспыхнула.
— Но я даже не взвела курок.
— А мне откуда знать? — Крис опустился на землю и уронил голову на колени — настоящая гора мышц. — Святые угодники! — выдохнул он.
Разочарованная Эмили подняла пистолет, расставила ноги, взвела курок и выстрелила.
Банка взвизгнула, описала круг, взлетела в воздух, зависла там на мгновение и снова упала на землю.
Эмили отбросило назад, и она бы упала, если бы Крис не вскочил и не подхватил ее.
— Ого! — искренне восхитился он. — Я люблю Энни Окли — знаменитую женщину-снайпера.
— Новичкам везет, — улыбнулась Эмили в ответ, но ее щеки вспыхнули от удовольствия.
Она взглянула на свои пальцы, все еще сжимающие пистолет, ставший теперь приятно теплым, как рука доброго друга.
В джипе было сыро, от работающей печки запотели стекла, и в салоне стало липко и влажно, как в тропиках.
— Как бы ты поступил, — негромко спросила Эмили, прислонившись спиной к Крису, — если бы нарушились твои планы?
Она почувствовала, что он нахмурился.
— Например, если бы я не поступил в приличный колледж?
— Нет, если бы, например, ты даже не стал туда поступать. Если бы твои родители погибли в автомобильной аварии и тебе пришлось бы взвалить на себя заботу о Кейт.
Он негромко вздохнул, потрепал ее по волосам.
— Не знаю. Наверное, попытался бы сделать все от меня зависящее. Возможно, поступил бы в колледж позже. А почему ты спрашиваешь?
— Думаешь, твои родители не разочаровались бы в тебе из-за того, что ты не стал тем, кем они тебя представляли?
Крис улыбнулся.
— Мои родители ведь умерли бы, — напомнил он ей. — Поэтому не особенно бы расстроились. — Приподнявшись на локте, он повернулся к ней лицом. — И на самом деле мне все равно, что думают остальные. Конечно, за исключением тебя. Ты бы огорчилась?
Эмили сделала глубокий вдох.
— А что, если я… Что, если я… больше не захочу быть с тобой?
— Тогда, — беспечно бросил Крис, — мне и жить незачем. — Он поцеловал ее в лоб, разглаживая морщинку. — К чему все эти разговоры?
Он потянулся вперед и распахнул заднюю дверцу автомобиля — перед ними раскинулось бескрайнее звездное небо.
Бабье лето миновало, воздух был прохладный и разреженный, пахло дикими кислыми яблоками и ранней морозной свежестью. Эмили вдохнула этот запах и задержала дыхание. От морозного воздуха зачесалось в носу, она выдохнула белое облачко пара.
— Холодно, — сказала она, прижимаясь к Крису.
— Красиво, — прошептал Крис. — Звездное небо так же прекрасно, как ты.
Он коснулся ее лица, крепко поцеловал, как будто хотел испить всю ее печаль. Их губы с едва слышным хрустом расклеились.
— Я не прекрасна, — возразила Эмили.
— Для меня — прекрасна!
Крис притянул ее к себе, удерживая между согнутыми ногами, ее спина — у него на груди, его руки обнимают ее за талию. Небо казалось низким и тяжелым, и это мгновение внезапно наполнилось тысячами незначительных деталей, которые Эмили не забудет никогда: волосы Криса щекочут ей шею, у него мозоль на внутренней стороне среднего пальца, габаритные огни джипа отбрасывают кроваво-красные тени на траву…
Крис провел носом по ее плечу.
— Ты уже прочла параграф по физике?
— Как романтично! — засмеялась Эмили.
Крис улыбнулся.
— Стараюсь! Там говорится, что звезда — это всего лишь вспышка, которая произошла миллионы лет назад. А свет только сейчас дошел до нас.
Эмили задумчиво посмотрела на небо.
— А я думала, на звезды гадают.
Крис улыбнулся.
— Думаю, и загадать можно.
— Сначала ты, — сказала Эмили.
Он обнял ее крепче за плечи, и ее охватило знакомое чувство, что она надела на себя кожу Криса, словно теплое пальто или некую защиту, даже, может быть, второе «Я».
— Я хочу, чтобы все оставалось таким… таким, как сейчас… навсегда, — прошептал он.
Эмили повернулась в его объятиях, боясь даже надеяться, но еще больше опасаясь упустить эту возможность. Она повернула голову таким образом, чтобы не смотреть Крису в глаза, но чтобы ее слова коснулись его губ.
— Возможно, так и будет, — пообещала она.
Настоящее
Рождество 1997 года
— Харт, на выход!
Крис оторвал взгляд от книги, которую читал, и соскочил с койки, намеренно не обращая внимания на своего сокамерника, Бернарда, который сидел на нижней койке и раскалывал зубами лед. Раз в день надзиратели приносили лед и клали его в холодильник, стоящий в общей комнате. Льда должно было хватить на всю ночь. К сожалению, Бернарду удавалось откачать бóльшую часть ледяной воды — остальные заключенные даже не замечали, что лед приносили.
104 
